Н Глобус - Заговоры и покушения

«Он больше не намерен вести переговоры с Канарисом, а предложит рейхсфюреру решить эти вопросы непосредственно с Кейтелем», — писал Хуп-пенкотен.

Канарис вместе с Бентивеньи немедленно отправился к Гейдриху. Однако тот не принял их. Канарис решил дождаться Гейдриха, но безрезультатно просидел в приемной несколько часов, а затем уехал, приказав Бентивеньи не уходить, до тех пор, пока он не увидит Гейдриха. Через некоторое время к Бентивеньи вышел Мюллер и убедил его уехать. Тогда Канарис отправился к Кейтелю, который позвонил Гейдриху, и тот согласился снова вступить в переговоры. Во время этой встречи были сформулированы условия соглашения, которое затем и было подписано. Гестапо была предоставлена возможность действовать во Франции. Оно повело борьбу против организации, занимающейся спасением сбитых над Францией английских летчиков и английской агентуры. С невиданной жестокостью гестаповцы подавляли движение Сопротивления. Гейдрих мог торжествовать.

Однако еще до того, как это соглашение было подписано, Хуппенкотен начал собирать более подробные сведения о Канарисе, связанные с его происхождением. Он как бы в шутку утверждал, что Канарис — потомок греческого национального героя адмирала Константина Канариса. А как известно, греки стали врагами немцев, в то время как итальянцы — их союзниками. Однажды адмирал вручил Хуппенкотену копию своего фамильного дерева, из которой было видно, что его предки являются выходцами из Италии. Вручая эту копию, он сказал: «Это пополнит ваше досье».

Гейдрих, получив новый пост — генерального комиссара безопасности оккупированных стран, с триумфом разъезжал по Европе. По его приказу проводились массовые расстрелы: старших офицеров, профессоров, коммунистов, евреев, участников движения Сопротивления. Методы управления, которых придерживался генерал фон Фалькенхаузен в Бельгии, казались Гейдриху слишком мягкими. Он хотел, чтобы кровь лилась рекой.

Еще более беспощадным был его хозяин. В 1940 году абверу было приказано ликвидировать в Северной Африке генерала Вейгана, после того как Гитлер писал Муссолини: «Я недоволен выбором Вейгана для наведения порядка в Северной Африке». Он боялся, что Вейган перейдет на сторону союзников. А в начале 1942 года из концлагеря в Кенигштейне (Саксония) бежал французский генерал Жиро, которому удалось добраться до неоккупированной части территории Франции. Гитлер приказал также убить и его.

Пикенброк заявил в то время: «Следует совершенно ясно сказать Кейтелю, а он пусть доложит фюреру, что мы, абвер, являемся военной организацией, а не организацией убийц подобно СС и СД». Адмирал Канарис, получив приказ убить Жиро, при случае сообщил об этом Кейтелю. Фельдмаршал, сам неодобрительно относившийся к кровавым расправам над генералами, согласился, что абвер должен передать это дело в руки СД.

Гейдрих стал также протектором Богемии и Моравии. Затяжка войны с Россией делала Чехословакию опасной для Германии в будущем, а методы правления, проводимые там бароном фон Нейратом, казались слишком мягкими. Гейдрих, сменивший Нейрата, в сентябре 1941 года объявил в Чехословакии чрезвычайное положение и ввел смертную казнь за малейшее проявление недовольства. За два месяца было казнено 1100 чехов. Гейдрих продолжал осуществлять контроль за деятельностью гестапо и в других оккупированных странах. 7 мая 1942 года он перебросил из Польши во Францию генерала СС Оберга, приказав ему покончить с растущим движением Сопротивления. Затем Гейдрих отправился в Гаагу, чтобы проследить за проведением массовых расстрелов. В конце мая он вернулся в Прагу и объявил, что молодые чехи будут призываться на военную службу.

Гиммлер и Гейдрих созвали в Праге специальную конференцию и сообщили на ней о новой системе организации разведки, согласно которой вопросами безопасности в армии теперь будет заниматься СД, а 3-му отделу абвера отводится только вспомогательная роль. Но конец Гейдриха был уже близок.

Однажды ночью английский бомбардировщик, пролетая над Богемией, сбросил трех парашютистов из чехословацкой бригады, вооруженных автоматами и гранатами. Группа приема укрыла их, а затем указала крутой поворот дороги, по которой часто проезжал на автомобиле Гейдрих. Естественно, на этом повороте машина снижала скорость.

Как только показалась машина Гейдриха, один из чехов бросил в нее гранату, а другой открыл огонь из автомата. Шофер и охранник-эсэсовец были убиты, а Гейдрих смертельно ранен. Оба чеха, совершивших нападение, укрылись в маленькой-церквушке в Лидице.

Хуппенкотен встретился с Канарисом на похоронах Гейдриха. «Канарис от имени всей своей службы и от себя лично выразил нам соболезнование, — вспоминал позднее Хуппенкотен. — Он заверил меня, что в лице Рейхарда Гейдриха он потерял человека и своего истинного друга».

На похоронах Гиммлер говорил о Гейдрихе как о человеке чистейшей души и приколол к его груди медаль. А между тем эсэсовцы расстреляли 150 заложников и объявили, что каждый мужчина призывного возраста, не имеющий удостоверения личности, будет немедленно расстрелян. Нашелся предатель, сообщивший немцам, что лица, совершившие покушение на Гейдриха, укрылись в Лидице. Немцы окружили церковь, и патриоты погибли в этом неравном бою. Гестаповцы уничтожили в Лидице все живое и стерли ее с лица земли.

Вскоре Гитлер снова вспомнил о Жиро. Дело с его убийством явно затянулось. Абверу было приказано доложить о предпринятых по этому делу мерах.

«Как идет операция “Густав”?» — обратился к Лахузену Кейтель, употребив условное наименование плана убийства Жиро. Канарис в то время был во Франции. Лахузен немедленно поспешил туда, где встретился со своим начальником в отеле «Лютеция», и сообщил ему о запросе Кейтеля. Канарис сразу ничего не ответил, а затем, подняв бокал с шампанским, произнес: «Скажите мне, когда Жиро удалось бежать, вспомните дату, когда мне было приказано его убить, и дату, когда убили Гейдриха… Мы можем сказать, что это дело мы передали в Праге лично Гейдриху».

(Колвин И. Двойная игра. — М., 1960)

Абвер проявил особый интерес к новой английской взрывчатке в виде мастики и к бесшумным кислотным взрывателям. Похожую на замазку взрывчатку легко можно было прилепить к телефонному столбу или к якорной цепи судна, просунуть в дверь сквозь замочную скважину, подложить под рельсы. Кислотные взрыватели действовали с помощью проволочки, которая удерживала ударник. Время взрыва зависело от толщины проволочки. Канарис получил подробный отчет от 2-го отдела абвера об испытании этих взрывчатых материалов в Германии.