Наталья Тюленева - Тайны великих женщин

По версии историка Д. Волкогонова, Владимир Ульянов очень симпатизировал Аполлинарии, да что там — был влюблен, даже сватался к ней, но получил вежливый и твердый отказ. Но расстроился не сильно. А с Надеждой его долгое время связывали только искренние дружеские чувства.

Вот как сама Крупская вспоминала первую встречу с Ульяновым: «Собралось много народу, речь шла о революционных путях. Как идти? Кто-то сказал, что очень важна работа в комитете грамотности. И тут раздался сухой, злой смех приезжего гражданина. Я никогда позже не слышала у него подобного смеха».

У него уже тогда были залысины, поэтому партийная кличка — Старик, прижилась. К тому же он был опытнее многих в революционных делах, был хитер и прозорлив, легко выявлял слабину в противнике — поэтому его воспринимали как старшего. А вот своему товарищу Надюше он подобрал кличку Рыба (или еще Минога, из-за чуть выпуклых глаз) — какие уж тут романтические чувства.

Почему Надежда выбрала Ульянова? Чем он так поразил ее? Скорее всего, не красотой и умом, а яркостью характера, убежденностью в своей правоте и решимостью до конца следовать по тому пути, который Надя уже определила для себя.

Говорят, Ульянов первый вызвался проводить Надю, они разговорились, заспорили…

Надя не была красавицей, но она была увлеченной, неглупой, современной девушкой которая могла заинтересовать молодого человека. Когда она этого хотела.

Через какое-то время Надежда пригласила Володю к себе в гости и предупредила об этом маму. Радости матери не было предела — наконец-то жених, может, что и выйдет… Она постаралась с ужином и пирогами.

Ульянов ей очень понравился — отец у него инспектор, большой человек в Симбирске, а что старший брат на царя покушался, так что ж, он за брата не ответчик.

Через какое-то время Владимир, возвращаясь с занятий в рабочих кружках, каждое воскресенье непременно заглядывал к Крупским. С Надей он мог говорить на интересующие его вопросы марксизма на равных («Я была в то время влюблена в школу, и меня можно было хлебом не кормить, лишь бы дать поговорить о шкале, об учениках», — писала потом Крупская.), а ее матушка дарила ему ощущение уюта и домашнего тепла.

Однако их деятельность по «просвещению народа» не вызывала большого восторга у правящего режима — по сути, они ведь призывали к его свержению, а их «безобидные» кружки назывались «Союзом борьбы за освобождение рабочего класса».

С начала арестовали Ульянова (приговор — ссылка и Шушенское), затем, в 1886 году, Крупскую (после 7 месяцев тюрьмы на три года сослана в Уфимскую губернию).

Есть легенда (она известна со слов Веры Дризо, секретаря Крупской в 1930-е), что, когда Надежда сидела в тюрьме, Владимир написал ей большое письмо «симпатическими» чернилами, которые пропадали и появлялись на свет только после нагревания. В этом письме, которое, увы, не сохранилось, он и просил ее стать его женой. Его сестра Анна, открыто не жаловавшая Надю за ее «некрасивость», писала тогда, что в ссылку к Володе «поедет, наверное, по окончании дела Надежда Константиновна, и он будет не один».

А Надя на предложение «руки и сердца» ответила: «Что ж, женой так женой».

Дризо считала, что Надежда ответила так от застенчивости. Но мне кажется, что она и так была уверена, что не расстанется со своим кумиром, а «положение» жены просто давало ей на это законное право.

В мае 1897 года, обустроившись в Шушенском, Ульянов просит сестру передать Наде «поклон от меня» и прислать ее фотографию «в обмен на мою». После того как Крупской вынесли приговор, она подала прошение о переводе в Сибирь, в Енисейскую губернию, «для вступления в брак с Владимиром Ульяновым». Прошение удовлетворили. «С тех пор моя жизнь шла следом за его жизнью, я помогала ему в работе чем и как могла», — писала потом Крупская.

Есть еще одна история, показывающая эту ситуацию с другой стороны. По одной из версий, Владимир Ильич ждал в Шушенском другую женщину, красавицу из Казани Елену Ленину, но та обещания приехать не сдержала, увлекшись кем-то другим. Однако Ульянов не только простил предательницу, но и взял в честь нее новый псевдоним Ленин.

Есть свидетельства современников, что ему очень нравился романс Чайковского на слова великого князя К. Романова, в котором были такие строчки:

Ленин замирал, бледнел и с тоской смотрел вдаль… Ну не о верной же Надежде, которая всегда рядом, он так тосковал… Так что с его стороны предложение, сделанное Крупской, скорее всего, было рациональным, обдуманным шагом.

1 мая Надя с верной и самоотверженной мамой, зеленой лампой и книжками — вот и все приданое — приехала к будущему мужу.

«В село Шушенское, где жил Владимир Ильич, мы приехали в сумерки; Владимир Ильич был на охоте. В избу набились все хозяева и соседи и усердно нас разглядывали и расспрашивали», — вспоминала Крупская.

Кстати, первое замечание, высказанное любимой тещей при виде Володи, было: «Голубчик мой, как вы поправились, похорошели».

Когда вернулся с охоты Ленин, когда разошлись соседи и хозяева, а уставшая с дороги Елизавета Васильевна улеглась спать в соседней комнате, они впервые остались наедине и, как пишет Крупская, «долго мы проговорили в ту ночь»…

Кстати, Крупская и Ульянов были повенчаны по православному обряду: молодые пошли в церковь, и местный священник Иоанн Орестов совершил таинство венчания — они причащались, целовали иконы, холили вокруг аналоя. Невеста была одета в белую блузку, на женихе был узковатый коричневый костюм.

А как романтично она описывает их медовый месяц: «С утра мы с Владимиром Ильичом брались за Вебб, после обеда часа два переписывали в две руки «Развитие капитализма», потом другая всякая работешка была. Поработав, закатывались на прогулки, Владимир Ильич был страстным охотником».

Но, правда, через много-много лет она вспоминала это время совсем по-другому и писала в критических замечаниях к работам историков: «Мы ведь молодоженами были, и это скрашивало ссылку. То, что я не пишу об этом в воспоминаниях, вовсе не значит, что не было в нашей жизни ни поэзии, ни молодой страсти…»

Готовить Надя не умела, хозяйкой была никудышней, так что в помощь старушке теще Володя нанял пятнадцатилетнюю девочку-крестьянку — она ловко управлялась с ухватами и держала избу в чистоте. Надя, кстати, так никогда и не научилась готовить, после смерти тещи они долгое время питались в столовых. После смерти матери, — вспоминала Крупская, — еще более студенческой стала наша семейная жизнь».