Наталья Тюленева - Тайны великих женщин

Но Ленин весь в революции, его уже не оставалось на чувства, хотя он все же находил время написать ей записочку, послать продукты, даже покупал калоши… Инесса просила отпустить ее в Париж, но Ленин боялся, что ее там арестуют, и посоветовал восстановить силы на Кавказе. Она поехала в Нальчик, но на станции Беслан заразилась холерой и сгорела от нее за два дня: «… Заболевшую холерой товарища Инессу Арманд спасти не удалось точка кончилась 24 сентября точка тело перепроводим Москву».

Ленин был потрясен, раздавлен, не мог поверить, что буквально послал Инессу на смерть и даже не увиделся с ней перед отъездом, лишь отправил записку… Коллонтай воспоминала, что. когда Ленин шел за гробом Инессы, его лицо было искажено: «Он шел с закрытыми глазами, и казалось — вот-вот упадет».

На старых пожелтевших фотографиях видно, что идущая за гробом Надежда плотно поддерживает Владимира под локоть. Она оставалась с ним в любой ситуации и помогала — в прямом и переносном смысле — устоять на ногах.

После пережитой трагедии в их союзе появилось больше нежности и внимания друг к другу. Позже Ленин старался никуда не оттекать жену. Когда она просится остаться поработать на Урале, то получает от Ленина разгневанное письмо: «…И как ты могла придумать такое? Остаться на Урале?! Прости, но я был потрясен».

Есть архивные свидетельства часового, охранявшего кремлевскую квартиру Ленина в двадцатых годах: «Однажды поздно вечером Ильич был один в квартире, а Крупская еще не пришла с очередных лекций. И вдруг Ленин выбегает в коридор. Оказывается, он, находясь в комнатах, прислушивался к звуку ее шагов на лестничной клетке».

А Надя научилась иногда даже возражать своему мужу. Вот что вспоминает один из большевиков: « Возражать Владимиру Ильичу было очень трудно, так как у него все продуманно и логично. Но Надежда Константиновна подмечала «погрешности» и в его речи, чрезмерное увлечение чем-нибудь… Когда Надежда Константиновна выступает со своими замечаниями, Владимир Ильич посмеивался и затылок почесывал. Весь его вид говорил, что и ему иногда попадает».

Надежда стремительно делала карьеру: в 1920 году стала председателем Главполитпросвета при Народном Комитете Просвещения, в 1929-м — заместителем наркома просвещения РСФСР, избрана в ЦК партии. Она была полностью занята своей любимой педагогикой и делами просвещения, что давало ей возможность постоянно общаться с детьми.

Я всегда очень жалела, что у меня не было ребят. Теперь не жалею. Теперь их у меня много — комсомольцы и юные пионеры. Все они — ленинцы, хотят быть ленинцами», — написала она в автобиографии «Моя жизнь», предназначенной для пионеров.

Крупская заботилась о детях Арманд и очень полюбила их, особенно младшую Варю, и, словно настоящая мать, восхищалась каждым ее шагом. Вот послушайте: Варя мне подарила альбом с фотографиями Ильича. Раньше фотографии бьет просто расставлены на столе, а она вклеила их в альбом и подарила мне». Ну разве такое восторженное «кудахтанье» может принадлежать постороннему человеку?.. С Варей она делилась своими чувствами, как с самым родным человеком: «Если бы ты знала, как мне плохо и одиноко». А ее ребенка она будет любить и баловать словно родного внука.

В 1922 году Ленин чувствует ухудшение здоровья — у него сильнейшие головные боли, он не может переносить малейший шум, легко раздражается…

В апреле ему делают операцию и удаляют из шеи одну пулю (след покушения в 1918-м). Лучше Ильичу не становится, и, по слухам, он просит Сталина, если с ним случится удар, дать ему яда. Больше всего Ленин боялся паралича и беспомощности…

В конце мая он пережил первый удар. Ему трудно говорить, выражать мысли, он забыл много слов… Ульянов якобы напоминает Сталину о его обещании, но тот отговаривается тем, что скоро Ленин поправится. Надежда открыто враждовала со Сталиным. В конце декабря 1922 года она пишет Каменеву . «Сталин позволил вчера по отношению ко мне грубейшую выходку. Я в партии не один день. Но за все 30 лет я не слышала ни от одного товарища ни одного грубого слова, интересы партии и Ильича мне не менее дороги, чем Сталину. Сейчас мне нужен максимум самообладания. О чем можно и о чем нельзя говорить с Ильичом, я знаю лучше всякого врача, т. к. знаю, что его волнует, что нет, и во всяком случае лучше Сталина. Я прошу оградить меня от грубого вмешательства в мою личную жизнь, недостойной брани и угроз… Я тоже живая, и нервы напряжены у меня до крайности».

А все дело в том, что после второго удара в середине декабря Сталин уже решил, что с Лениным можно не считаться. Он открыто грубил и хамил Крупской. Примерно в марте у них опять произошла бурная ссора, после которой Надежда в слезах прибежала к Ленину жаловаться. Ленин так разозлился, что совершенно вышел из себя, переволновался и… с ним случился третий удар. Он потерял речь, его парализовало, и, скорее всего, последние 9 месяцев жизни он уже ничего не осознавал.

Говорят, на похоронах Надя не плакала, шла с сухими глазами, но как-то обронила, что жить больше не хочет… Но прожила после смерти мужа еще 15 лет.

Сталин не собирался делить власть ни с кем, тем более со «старухой» Крупской. А Надя в отместку за все унижения решила поддержать оппозицию: перед очередным съездом партии, выступая на районной конференции, она сказала, что сталинские методы коллективизации не имеют ничего общего с ленинским планом кооперации, что ЦК отдаляется от народа и не знает его настроений. Когда она произносила свою обличительную речь, из зала быстро выбежали несколько человек и донесли о «бунте старухи» Кагановичу, который тут же приехал, поднялся после Крупской на трибуну и разнес ее так, что только клочья полетели.

Чтобы «старуха» впредь не допускала даже мысли о подобном поведении, Сталин придумал ловкий ход, чтобы заткнуть ей рот. Надю не пугали ни лагеря, ни тюрьма, но она не могла себя отделить от имени Ленина. А Сталин при личной встрече как-то вскользь обронил, что если Крупская не утихомирится, то он прикажет переписать историю и объявит, что не она, а старая большевичка Елена Стасова… была женой Легина. Улыбнувшись уголком губ, он добавил, что партия МОЖЕТ ВСЕ.

И Належла Константиновна слалась, поняв, что проиграла бой. Она повинилась в своем «отступничестве», голосовала за осуждение Бухарина, за исключение из партии своих старых друзей и соратников Ленина — Троцкого, Зиновьева, Каменева и молча сносила прилюдные унижения от Сталина.

Рассказывают, что она умоляла не помешать Ленина в Мавзолей, хотела похоронить его в земле и оставить рядом место для себя. Она не ходила смотреть на мумию, в которую превратили мужа. И как-то раз Сталин вызвал ее к себе и начал кричать, что она мало того, что мужа уморила, так даже и в Мавзолей не ходит, сколько месяцев уже не была.