Николай Савин - История происхождения русов и славян

Таким образом, город Гелон был пограничной точкой между землями чернолессцев (они же русы, они же скифы-пахари, они же борисфениты) на западе и будинов на востоке, да еще гелонов на юге.

Время слияния крепостей тоже говорит о многом. Первое слияние середины VI в. до н. э. можно объяснить возникшей угрозой от царских скифов, вернувшихся из Закавказья. Первоначально крепостная стена была высотой около двух метров. Но в конце VI в. до н. э. ее сожгли войска Дария, которым население не оказало сопротивления. При восстановлении стены были подняты в два раза — до 4-х метров.

Перед стеной был ров шириной до 5.4 м, глубиной от подошвы вала 5.6 м. Дно рва было плоское, шириной 1.1 м. Такое дно позволяло осажденным незаметно для врага передвигаться во время вылазок. Верхняя часть внешней стороны стены была покрыта глиной и побелена. Вход в город был узким в начальной части и расширялся в сторону внутренней части города. Внутри города у стены был вал шириной до 7.2 м, на который стена и опиралась.

Гелоны пришли сюда после войны с персами. Их культура по своему происхождению связана с Правобережными памятниками жаботинского типа, то есть с русами-чернолессцами (скифами-пахарями). Геродот писал, что гелоны занимаются земледелием, садоводством, употребляют в пищу хлеб. По внешнему виду и цвету кожи они вовсе не похожи на будинов. Из этого следует, что гелоны были очередной волной ославяненных скифов, перешедших к оседлому образу жизни. Они были более смуглыми, чем европейские будины, например, и, возможно, уже приобрели какие-то монголоидные черты. Видимо, они не ужились с паралатами и были вынуждены уйти на север. Этот процесс начался еще до войны с Дарием, но после нее ускорился и гелоны полностью включились в круг земледельческих народов (скифов-пахарей).

Еще о будинах. По Геродоту «Будины — коренные жители этой страны, они ведут кочевой образ жизни. Это единственный народ в этой стране, который питается сосновыми шишками (?).

Вся земля их покрыта густым лесом разных пород. В обширнейшем из лесов находится большое озеро, окруженное болотами и зарослями тростника. В этом озере ловят выдр, бобров и других животных с четырехугольной мордой» (§ 109).

Кочевой образ жизни будинов, конечно, совершенно несовместим с тем, что «вся земля их покрыта разнородным лесом». Очевидно, лесные будины занимались примитивным подсечным земледелием, требовавшим постоянных перемещений.

Будины — это носители Бондарихинской культуры, которую мы уже описали выше. Они также несомненные праславяне, но, как и скифы-пахари, не чистые, а смешанные, в данном случае со степняками ариями. Именно поэтому их язык и отличался слегка от скифского. Видимо, язык будинов был архаичнее скифского.

На этом праславяне Русской равнины не заканчиваются. Дальше Геродот пишет, что километрах в 300 к северо-востоку от земли будинов, на Оке, находится земля многочисленного народа тиссагетов, а еще севернее живут иирки.

Кто такие тиссагеты и иирки? Археологи определенно отвечают, что этим народам соответствуют носители Городецкой и Дьяковской культур.

Обе эти культуры сложились в VIII в. до н. э. на территории восточной части культуры сетчатой керамики. Мы уже указывали, что культура сетчатой керамики была культурой отступающих на запад и северо-запад русов балановцев и фатьяновцев. Большая часть русов-праславян ушла тогда в Прибалтику, а те, кто остался, были завоеваны абашевцами и срубниками. Видимо, новые пришельцы были также немногочисленными, они смешались с местными праславянами (в том числе вернувшимися с севера волосовцами) в новые племена, спокойно прожили несколько сотен лет, но потом не смогли отстоять свои поволжские и поокские земли от новых захватчиков.

Начнем с дьяковцев. Возможно, это были финно-угорские предки мери и веси (иирки Геродота). В VIII в. до н. э. они создали какой-то союз племен и двинулись из района Перми по Каме и Волге на запад. Двигаясь на запад, дьяковцы сменили абашевскую и остатки фатьяновской культуры, причем археологические источники свидетельствуют об ожесточенной борьбе между дьяковцами и последними фатьяновцами. Вновь вспомним глухие упоминания русских летописей о нашествии угров.

В общем, арийское русское население среднего и верхнего Поволжья было завоевано и частично ассимилировано уграми.

С другой стороны, все может быть и сложнее. Костные остатки дьяковцев неизвестны, поэтому нельзя исключать вероятности кремации тел. Однако, кремация тогда была прямым признаком ариев, но никак не финно-угров, которые считали, что сожжение тела сжигает и душу умершего. Финно-угорские трупоположения в этих местах и этого времени известны. Получается, что финно-угры не смогли полностью завоевать праславян Верхнего и Среднего Поволжья и проникли в эти земли только «языками» или вкраплениями своих поселений. Это объяснимо как недостаточной численностью финно-угров, так и отсутствием у них серьезной государственной организации. В этом случае дьяковцы могут быть потомками фатьяновцев, волосовцев, балановцев, абашевцев, срубников, то есть праславянами, слегка разбавленными финно-уграми.

Городецкая культура также сложна для оценки. Памятники ее находят на территории Рязанской, Тамбовской, Липецкой, Пензенской, Нижегородской, Самарской и Саратовской областей, а также Марий Эл, Мордовии и Чувашии.

Городецкая культура возникла на основе культуры текстильной керамики и бондарихинской культуры (будинов) на территории широколиственных лесов и лесостепной зоны. Есть основание полагать, что древнейшие памятники Городецкой культуры располагались в бассейне р. Дон, где известно более сотни неукрепленных городецких селищ и 14 городищ. Городища (укрепленные поселения) появляются несколько позже и их появление некоторые исследователи связывают с периодом «военной демократии», который наступает на территории лесной зоны в раннем железном веке. Строительство городищ объясняется тем, что возникает необходимость в защите стад домашнего скота, на который зарились завистливые соседи. Другим каким-то богатством тиссагеты не располагали.

Они предпочитали устраивать свои городища на мысах, образованных слиянием двух оврагов, то есть в местах, укрепленных самой природой. С третьей же, напольной, стороны вырывался ров и насыпался один или несколько валов. По валу устанавливался частокол, а по краю городища ставились дома, которые одновременно играли роль и жилищ, и укреплений; пространство между домами также укреплялось частоколом. В центре городища располагались загоны для скота, на конце городища (в нагорной части) размещались святилища.

На городищах практически не находят кладов, на ранних городецких памятниках находок металлических изделий очень мало, преобладают орудия из кости.