Андрей Табарев - Древние ольмеки: история и проблематика исследований

Завершение работ в каждом из сезонов было сопряжено с проблемой, хорошо знакомой всем современным археологам, — проблемой рекультивации (засыпки) всех раскопов, шурфов и траншей во избежание травм скота или людей, проживавших в непосредственной близости от места раскопок.

Некоторые проблемы анализа и интерпретации материала. Участники экспедиции Национального географического общества 1930-1940-х гг. далеко не всегда были едины в своих оценках полученного археологического материала. Наиболее показательна в этом смысле дискуссия по керамике, продолжавшаяся несколько лет между К. Вейантом и Ф. Дракером. Как уже упоминалось выше, К. Вейант опубликовал работу «Введение в керамику Трес-Сапотес» как диссертацию. Она содержала 144 страницы текста и 78 таблиц и была посвящена материалам 1939 г. Автор подчеркивал, что в основу интерпретации этих материалов легла не стратиграфия, а типология.

Ф. Дракер, продолживший изучение керамики Трес-Сапотес с 1940 г., опубликовал свое собственное исследование. Он указывал, что привлеченные К. Вейантом для анализа керамики материалы происходят из смешанного контекста. Он утверждал также, что К. Вейант использовал лишь выборку из всего массива находок (венчики, ручки, орнаментированные фрагменты), не принимая в расчет обширный недекорированный материал и, как результат, получил искаженную картину.

В отличие от К. Вейанта Ф. Дракер настаивал на том, что его интерпретация основана на четких стратиграфических наблюдениях в пунктах с максимальной мощностью культуросодержащих отложений.

Обе публикации вышли в 1943 г. Содержащиеся в них выводы принципиально отличались друг от друга. К. Вейант определил развитие культуры Трес-Сапотес в рамках трех периодов — нижнего (Lower), среднего (Middle) и верхнего (Upper). Ф. Дракер выделил «нижнюю фазу», отличную от «нижнего периода» К. Вейанта, а также «среднюю» и «верхнюю». Чтобы избежать разночтений, М. Стерлинг предложил им унифицировать термины, но дело было не столько в терминах, сколько в понимании культуры Трес-Сапотес в целом. К. Вейант изменил свою схему, и она в новой редакции состояла из фаз: «средняя A» (Middle А), «средняя В» (Middle В) и «верхняя Трес-Сапотес» (Upper Tres Zapotes). Между фазами А и В предполагался некий хронологический разрыв, дополняющийся различиями в керамических фигурках, а фаза В отличалась от Верхней Трес-Сапотес по вертикальному расположению погребальных комплексов в пределах одного раскопа.

Изменение К. Вейантом терминологии Ф. Дракера не удовлетворило. Он не согласился с существованием разрыва между фазами А и В и, напротив, усматривал в материалах Трес-Сапотес последовательно развивавшуюся культурную традицию. Спустя почти 10 лет после первой публикации Ф. Дракер писал: «Работы второго сезона остро противоречат выводам Вейанта о подразделении Средней фазы на две части, а определение им культурных горизонтов, по моему мнению, ошибочно…» [85].

Полемика продолжалась до середины 1950-х гг. Возможно, что расхождения во взглядах на керамический материал Трес-Сапотес объясняются отчасти тем, что К. Вейанта, в первую очередь, интересовала связь Трес-Сапотес с другими культурами региона, а Ф. Дракер фокусировал свое исследование на эволюции собственно культуры Трес-Сапотес.

В 1942 г. Ф. Дракер работал в Ла-Венте и, несмотря на краткость сезона, сумел получить массовый керамический материал. Под его руководством на памятнике были прорыты 40 пробных шурфов, из которых он отбирал только предметы пластики (фигурки). Тем не менее он фиксировал весь керамический материал и приблизительно оценил его количество. По результатам закладки пробных шурфов были определены направления для трех основных траншей, из которых был тщательно сохранен весь археологический материал. Только из двух траншей было получено более 24 000 фрагментов керамики. По мнению Ф. Дракера, эти траншеи вскрыли не одновременные слои, а последовательные. Определенная скромность орнаментальных традиций керамики Ла Венты позволила ему также сформулировать следующий вывод: «Даже изделия, которые служили церемониальным целям… принадлежали к тем же типам грубой посуды, что и находившаяся в повседневном употреблении…Может показаться, что керамика как средство выражения художественных замыслов, мало интересовала жителей Ла-Венты…» [86].

Керамический материал дал Ф. Дракеру основание для интерпретации Ла-Венты как однокультурного и однослойного памятника, который по времени совпадал со средним периодом Трес-Сапотес.

Работавшие на памятнике в 1943 г. М. Стирлинг и В. Видель, безусловно, изучали находки, но никаких аналитических работ по этому поводу не опубликовали. Нет также никаких публикаций по керамике и по разведкам М. Стирлинга в 1945–1946 гг. в штатах Чиапас, Кампече и Табаско.

Вернувшись после службы в армии, Ф. Дракер успел принять участие в сезоне 1946 г., посвященном исследованиям Сан-Лоренсо. Однако и в данном случае мы не располагаем какой-либо специальной статьей или отчетом, содержащим анализ керамики. Есть лишь указание М. Стирлинга на то, что в ходе раскопок они «получили огромное количество керамики, глиняных фигурок и других находок, принадлежавших древнему населению, и проследили изменения в стиле и форме…» [87].

Анализ керамических материалов Сан-Лоренсо был произведен уже спустя 20 лет, в ходе исследований, проведенных экспедицией Йельского университета под руководством М. Ко.

Серьезной проблемой являлось определение абсолютного и относительного возраста новой культуры. До появления первых радиоуглеродных датировок основными аргументами в решении этой задачи была керамика, а также предметы искусства и монументальная скульптура. Говоря о наиболее выразительных маркерах ольмекской культуры, М. Стирлинг писал: «В настоящее время известно 10 типичных колоссальных голов. Пять из Сан Лоренсо, четыре из Ла-Венты и одна из Трес-Сапотес. Стилистически головы так похожи и совпадают в деталях, что закономерен вывод о том, что между их созданием не было значительного временного перерыва… Столообразные алтари также связывают район Рио-Чикито с Ла-Вентой. Параллели между монументом 14 в Сан-Лоренсо и алтарем 4 в Ла-Венте уже озвучивались ранее…» [88].

Ф. Дракер описывал Ла-Венту как главный церемониальный центр динамично развивающегося и стабильного общества с сильной централизованной властью и сложной системой ритуалов и религиозных концепций. Искусство ольмеков, по его мнению, достигает в Ла-Венте своего зенита. М. Стирлинг в целом разделял эти взгляды Ф. Дракера. Действительно ничего подобного богатым захоронениям и ритуальным комплексам с жадеитовыми кельтами Ла-Венты не было найдено к тому времени ни в Сан-Лоренсо, ни в Трес-Сапотес. Стирлинг видел в Ла-Венте региональный центр и место резиденции богатых и могущественных правителей. Тем не менее, говоря о Сан-Лоренсо, он подчеркивал: «Каменные монументы из района Рио-Чикито представляют собой интересное дополнение к нашей галерее ольмекского искусства. Здесь, в особенности, в Сан-Лоренсо ольмекское искусство огромных каменных скульптур достигает своего апогея…» [89].