Николай Платошкин - Горячие сражения Холодной войны. Неизвестные страницы

При обсуждении политической части договора западные державы противились определению Австрии как «демократического» государства (хотя это полностью соответствовало Московской декларации 1943 года), ссылаясь на разное понимание термина «демократия». Делегации США и Великобритании выступали и против четких гарантий от повторения «аншлюса». В частности, для американцев якобы не был понятным термин «пангерманская пропаганда» (запрета подобной пропаганды в Австрии требовал СССР), хотя оккупационные власти США ранее запретили в своей зоне несколько газет именно за эту самую пропаганду. На том этапе советская делегация поддерживала территориальные претензии Югославии к Австрии и право Белграда на репарации в размере 150 млн. долл. Югославы, освободившие часть Австрии в 1945 году, настаивали на присоединении к Югославии территории Австрии (около 2 %) со славянским населением. В 1945 году англичане и американцы давали понять Тито, что с пониманием смотрят на «исправление» австрийско-югославской границы, но после отвода югославских войск из Австрии переменили свою позицию.

Несмотря на активную дипломатическую борьбу вокруг австрийского договора, согласование его текста шло весьма быстро, и на Московской сессии СМИД (март-апрель 1947 г.) была достигнута договоренность по 34 статьям договора из 53. Международное положение к тому времени резко обострилось из-за принятия 12 марта 1947 г. т. н. доктрины Трумэна, фактически обвинившего СССР в агрессивных устремлениях против Турции и Греции. Американские СМИ прямо сравнивали Австрию с этими странами. Одновременно США заявили о начале масштабной помощи Австрии, чтобы оттенить свою «щедрость» на фоне «алчности» советской стороны, не желавшей отказываться от германских активов в Восточной Австрии.

Тем не менее, и на Московской сессии СМИД был достигнут прогресс. Западные делегации согласились с советским предложением о подписании договора четырьмя державами и Австрией. Представитель Франции «разъяснил» своему американскому коллеге термин «пангерманизм», после чего положение о запрете пангерманской пропаганды было включено в текст договора. Но делегации США теперь был неясен термин «фашизм», хотя накануне сессии СМИД в западных оккупационных зонах Австрии было арестовано 57 человек по обвинению в членстве в подпольной фашистской организации. Не удалось договориться по «перемещенным лицам» и австрийско-югославской границе. Что касается военного раздела договора, то западные делегации не соглашались с советскими предложениями о запрете на службу бывших офицеров вермахта в австрийской армии и выступали за свободный импорт Австрией вооружений (СССР был против).

Что касается германских активов в Восточной Австрии, то западные страны утверждали, что СССР якобы присвоил себе имущество евреев и иностранных граждан, экспроприированное нацистами после «аншлюса». 18 апреля 1947 г., выступая на Московской сессии СМИД, министр иностранных дел СССР В.М. Молотов специально подчеркнул: «Нельзя считать германскими активами то, что было взято в результате прямых насильственных действий у австрийцев или у кого бы то ни было в Австрии…, нельзя считать германскими активами то, что было взято в порядке «аризации». Такая собственность должна быть возвращена прежним владельцам, владевшим ею до аншлюса» [209]. Тем не менее, американцы пытались доказать, явно передергивая факты, что СССР пытается захватить всю стекольную промышленность Австрии (на самом деле речь шла об одном заводе), все мощности по производству гидротурбин (также всего один завод) и т. д. При этом как-то не принималось в расчет то обстоятельство, что Германия и ее союзники разрушили в СССР 31850 промышленных предприятий, вывезли или уничтожили 179 тысяч металлорежущих станков. Только прямой ущерб, нанесенный Советскому Союзу военными действиями, оценивался в 128 млрд. долл, в ценах того времени.

Упорное желание западных держав, прежде всего США, ревизовать Потсдамские соглашения объяснялось, в том числе, и тем, что на австрийскую нефть претендовали американские компании. Некоторые из них действительно владели до 1938 года частью акций австрийских нефтепромыслов. Однако когда эти акции перешли немецким фирмам, бывшие владельцы не оспорили это решение и не предъявили никаких претензий. Теперь же при поддержке австрийского правительства они ставили вопрос о возврате собственности. США упрекали СССР также и в том, что предприятия УСИА якобы пользуются полной экстерриториальностью, хотя Советский Союз вел на них дела в полном соответствии с австрийским законодательством. На Московской сессии СМИД делегация СССР ясно заявила, что после подписания государственного договора Москва готова провести с Австрией переговоры о дальнейшей судьбе предприятий, включая их национализацию.

С другой стороны, СССР возражал против фиксации в договоре требования западных держав о полной выплате иностранцам австрийского внешнего долга (оценивался в 2068,2 млн. золотых шиллингов), указывая на бедственное положение австрийских финансов. Советские представители доказывали, что даже с государств-сателлитов Германии союзники требовали примерно одну десятую часть от стоимости ущерба, понесенного от них иностранными гражданами.

В результате сложной дипломатической борьбы, включавшей взаимные компромиссы, на Московской сессии СМИД открылась реальная перспектива полного согласования договора. Однако США фактически прервали работу над ним из-за несогласия с советской трактовкой германских активов. «Нью-Йорк Таймс» писала в то время: «…поскольку нефтепромыслы в Австрии остаются за Россией, то и сама перспектива заключения австрийского договора становится проблематичной» [210].

Тогда СССР предложил создать четырехстороннюю комиссию экспертов, чтобы согласовать статью 35 договора (в ней речь шла о германских активах) уже к следующей сессии СМИД. Таким образом, в Москве по вине западных держав был упущен шанс подготовить австрийский договор. Позднее тогдашний австрийский вице-канцлер А. Шерф писал в мемуарах: «Доктор Грубер (министр иностранных дел Австрии) был за принятие русских предложений. Но американский министр иностранных дел Маршалл считал, что необходимо отклонить русское понятие немецкой собственности» [211]. 15 мая 1947 г. канцлер Австрийской Республики Л. Фигль заявил: «Если бы Австрия согласилась пойти на уступки во время Московских переговоров, то возможно удалось бы еще в Москве окончательно согласовать австрийский Государственный договор». Грубер в докладе австрийскому парламенту 7 мая 1947 г. говорил о «ценной поддержке», оказываемой Австрии СССР в борьбе за ее интересы (так, например, Советский Союз отказался включить в договор пункт об учреждении Комиссии военного контроля, ограничивавшей суверенитет Австрии). Глава внешнеполитического ведомства Австрии особенно отметил сопротивление СССР всяким попыткам получить с Австрии компенсацию за причиненный после 1938 года ущерб иностранным гражданам. Грубер подчеркнул также, что «советская позиция в вопросе о перемещенных лицах в значительной степени соответствует интересам Австрии» [212].