Мейрин Митчелл - Эль-Кано. Первый кругосветный мореплаватель

На рубеже XV и XVI веков начались упорные, но бесплодные поиски прохода через эту непреодолимую преграду.

Итальянец Джованни Кабото, командуя в 1497–1498 годах двумя английскими экспедициями, искал этот проход у северо-восточных берегов Северной Америки, и четыре года спустя примерно там же крейсировали в тщетных поисках вожделенного пролива португальские мореходы, братья Гашпар и Мигел Кортереал.

Колумб в своем четвертом и последнем плавании (1502–1504) открыл самую узкую часть американского барьера — перешеек, соединяющий великие материки Нового Света. Он дознался, что где-то на западе есть большое море, но прохода туда ему найти не удалось.

Одновременно португальцы и испанцы приступили к поискам неуловимого пролива к югу от только что открытого бразильского выступа южноамериканского материка.

В 1513 году испанский искатель приключений Васко Нуньес Бальбоа пересек Панамский перешеек и вышел к желанному морю, которое семь с лишним лет спустя Магеллан окрестил Тихим океаном. Это было великое, но до поры до времени бесполезное открытие: ведь Бальбоа не нашел и не мог найти пролива, ведущего из Атлантики в океан, омывающий восточные берега Азии.

С удвоенной энергией искатели новых морских путей приступили к розыскам сквозного прохода на южноамериканских берегах.

В 1515–1516 годах испанец Хуан-Диас де Солис открыл устье реки Ла-Платы, которое он счел проливом, пересекающим весь материк. Несколько раньше, в 1514 году, португалец Жуан Лижбоа, вернувшись из плавания к берегам Южной Америки, заявил, что ему будто удалось отыскать сквозной проход на 40° ю. ш. Лижбоа подобно Солису жестоко заблуждался: он открыл не пролив, а глубоко вдающийся в сушу залив Сан-Матиас.

Однако в Европе весть об этом «открытии» неожиданно получила широкое распространение. В 1515 году агенты Ааугсбургского торгового дома Фуггеров опубликовали брошюру «Copia der Newen Zeitung auss Presslig Landt» («Письмо о новых вестях из бразильской земли»), в которой оповестили мир, что Лижбоа отыскал пролив, причем этим проливом «легче легкого пройти к Островам Пряностей», то есть к Молуккскому архипелагу, лежащему на дальних юго-восточных рубежах Азии.

Экспедиция Лижбоа была частным предприятием. Португальский король владел безопасным путем к Молуккам, который, огибая мыс Доброй Надежды, вел в южноазиатские моря, и не проявлял интереса к поискам новой дороги в страны Востока.

Зато в этих поисках были чрезвычайно заинтересованы испанцы. В их сфере был весь Новый Свет (за исключением Бразилии), но в 10-х годах XVI века ни Мексика, ни Перу еще не были открыты, а Антильские острова и участки южноамериканского побережья, которые Испания прибрала к рукам, по своим богатствам не могли сравниться с землями азиатского Востока.

Земли эти находились в португальской половине земного шара, но по расчетам испанских космографов получалось, что несметно богатые пряностями Молуккские острова должны были лежать за восточными пределами португальской сферы, то есть в испанской части мира.

Заявляя свои «права» на Молукки, испанцы не имели, однако, ни малейшей возможности ими овладеть. Для испанских кораблей дорога, которая шла туда мимо мыса Доброй Надежды, была заказана.

Оставалось одно — прокладывать новый путь, ведущий на запад, и с этой целью вести поиски пролива через южноамериканский материк.

В 1515 году с проектом экспедиции на Молуккские острова, проектом, в основу которого положен был западный вариант пути к родине пряностей, выступил португалец Магеллан.

Опираясь, по всей вероятности, на данные Лижбоа, он полагал, что пройти к Молуккам можно через пролив, пересекающий чуть южнее 40° ю. га. южноамериканский материк.

Португальский король Мануэль грубо и резко отверг проект Магеллана. Одновременно он допустил еще один промах — порвал с богатейшим Немецким торговым домом, фирмой Фуггеров и кровно обидел фуггеровского представителя, испанца Кристоваля де Аро. Сперва де Аро, а затем Магеллан бежали из Лиссабона в Испанию. Действуя от имени дома Фуггеров, де Аро оказал неоценимую помощь Магеллану, который в Испании встретил весьма теплый прием. В 154 6 году на испанский престол вступил шестнадцатилетний король Карл Габсбург. По материнской линии он был внуком Изабеллы Кастильской и Фердинанда Арагонского, дедом же его по отцу был император Священной Римской империи Максимилиан, во владения которого входили различные германские земли, Австрия и Нидерланды Спустя три года на деньги Фуггеров Карл приобрел императорскую корону и в качестве императора Карла V и испанского короля Карлоса I стал самым могущественным государем Европы.

Этот венценосный клиент дома Фуггеров одобрил проект Магеллана и в марте 1518 года подписал с ним соглашение об организации экспедиции. В предприятии Магеллана участвовали, таким образом, испанская корона и фирма Фуггеров.

На этой стадии, которая предшествовала выходу в море флотилии Магеллана, Эль-Кано в делах экспедиции не участвовал; с Магелланом он познакомился, когда в Севилье была начата подготовка пятикорабельной флотилии. Естественно, что проект Магеллана со всеми его расчетами, картографическими материалами и сметами был разработан без помощи Эль-Кано — обстоятельство весьма существенное и, к сожалению, забытое М. Митчелл.

Проект Магеллана был великолепно продуман, но основная заслуга этого великого мореплавателя состояла не в подготовке плана экспедиции, а в том, что он в немыслимо трудных условиях осуществил свой гениальный замысел. Мейрин Митчелл справедливо отмечает, что Магеллану уже на начальном этапе организации экспедиции пришлось столкнуться с весьма неприятными неожиданностями. Агенты португальского короля срывали снаряжение флотилии, не мало препятствий чинили Магеллану испанские власти; еще в Севилье, где шла подготовка кораблей, возникли трения между португальскими моряками, приглашенными Магелланом, и испанцами, которых во флотилии было куда больше, чем соотечественников командира экспедиции.

Касаясь последующих событий, Мейрин Митчелл не мало места уделяет мятежу, вспыхнувшему на кораблях флотилии в бухте Сан-Хулиан. В известной мере она оправдывает поведение Эль-Кано — участника этого бунта. Действительно, в сан-хулианских событиях Эль-Кано играл второстепенную роль, выполняя указания организаторов мятежа, которые были его непосредственными начальниками Однако вряд ли справедливо мнение автора, будто эти главные смутьяны, выступая против Магеллана, стремились прежде всего к точному выполнению королевских инструкций.

Магеллан, не обнаружив пролива в сороковых широтах, принял решение идти дальше на юг, решение смелое и мудрое. Его же противники, ссылаясь на тот пункт инструкций, в котором шла речь о поисках пролива на 40° ю. ш., заявили, что, следуя дальше к югу, Магеллан нарушает указания его величества, и предлагали возвратиться в Испанию, не предпринимая дальнейших поисков пролива. И только железная воля и неумолимая настойчивость Магеллана спасли экспедицию от позорного провала.