Олег Соколов - Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг
- Название:Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:1999
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Олег Соколов - Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг краткое содержание
Автор книги использует в своем исследовании обширнейший материал: французские и русские архивы; свидетельства участников событий как с той, так и с другой стороны; работы военных историков прошлого и современности, посвященные этой теме.
Результатом исследования автором явился совершенно новый взгляд на многие события военной и политической истории Европы Наполеоновской эпохи.
Надеемся, что книга будет интересна как широкому кругу читателей, так и специалистам в этой области.
Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Впрочем, план планом, а на поле боя больше решает дело моральный дух армии, готовность людей к самопожертвованию, их вера в полководца, командиров и товарищей по оружию. С этой точки зрения Наполеон мог быть совершенно спокоен — его войска готовы были вступить в смертельный бой и, не колеблясь, идти вперед. Император это знал, это чувствовал всеми фибрами своей души, и поэтому на его биваке вечером 1 декабря царило какое-то необычайно веселое настроение. Вокруг него собрались его верные соратники — Ко-ленкур, Мюрат, Жюно, Мутон, Рапп, Лемаруа, Лебрен, Макон, Тиар, Сегюр и доктор Ивен. «Веселый вечер был словно весь пронизан нашим бодрым состоянием духа. Никогда еще разговор не был столь оживленным и радостным» 49, — вспоминал участник этого ужина капитан Тиар.
На веселых, закопченных бивачными кострами лицах, на золоте шитья и эполет мелькали красные отблески огня. Раздавались шутки, смех и звон бокалов. Тон радостному настроению задавал Жюно, который, выехав из Лиссабона и проскакав в галоп 2 800 км, успел нагнать армию прямо накануне сражения. Отправляя Жюно с дипломатической миссией, император обещал ему, что он его позовет, когда дело дойдет до сражения, и вот теперь отважный генерал был поистине счастлив, что он приехал вовремя, и хохотал, рассказывая об испанском кучере, который вез его в настоящую бурю, недовольно приговаривая: «Сеньор, эта погода — не для поездки послов». Отважный Жюно почему-то завел вдруг беседу о драматической поэзии.
«Наполеон, словно забыв о русской армии, о войне и о завтрашней битве, зажегся этим разговором, — рассказывает Сегюр. — «Послушайте, Корнель — вот настоящая сила таланта! Это был поистине государственный человек! Но пьеса «Тамплиеры» — ей не хватает политической концепции... Это ошибка думать, что сейчас трагические сюжеты исчерпаны, их существует великое множество в суровой политической необходимости. Нужно просто чувствовать и уметь играть на этой струне. Это настоящий источник сильных эмоций...» 50
Внезапно, когда веселье было в самом разгаре, император поднялся из-за импровизированного стола и сказал: «Пойдемте-ка посмотрим гвардию». Нужно сказать, что в этот момент приподнятое настроение царило не только вокруг императорского костра. Солдатам раздали хорошую порцию водки, и только что было зачитано воззвание императора:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отомстить за австрийскую ульмскую армию. Это те же батальоны, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы преследовали до сего места. Позиции, которые мы занимаем, могущественны, и в то время, когда они двинутся на наши батареи, я хочу атаковать их фланги'. Солдаты! Я сам буду руководить вашими батальонами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести нации.
Под предлогом увода раненых не расстраивать рядов! Каждый пусть будет проникнут мыслью победить этих наемников Англии, воодушевленных такой ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы сможем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня» 51.
«Едва мы приблизились к первым бивакам, — рассказывает Тиар, — как император был узнан, и все гвардейцы встали. Мы не прошли и 50-ти шагов, как император споткнулся о какое- то бревно и чуть ли не упал. К счастью, мы его вовремя поддержали. Тогда гренадеры по своей собственной инициативе схватили солому, на которой они лежали, и сделали из нее нечто вроде факелов, с которыми они стали освещать нам дорогу, наполняя воздух восторженными криками. Это событие словно зажгло электрическую искру — вдруг по всей линии запылали огни...» 52.
Нужно сказать, что о том, как начался этот необычный праздник, существует почти столько же версий, сколько при этом находилось свидетелей. Причем все утверждают, что император споткнулся именно на их биваке, и солдатам именно их дивизии пришла в голову идея осветить путь полководцу. Но, скорее всего, прав Тиар, и ликование началось именно с гвардейского бивака.
Напрасно Наполеон восклицал: «Тише! До завтра! Думайте сейчас только о том, как заточить свои штыки!», скоро весь фронт 70-тысячной армии стал наполняться яркими огнями импровизированных факелов. Отовсюду раздавался громовой крик «Это годовщина коронации!.. Да здравствует император!» «Этот крик любви и энтузиазма распространялся во всех направлениях, подобно импульсу, — вспоминал велит гвардии Баррес. — Это было всеобщее ликование, столь радостное и спонтанное, что сам император был ошеломлен. Все это было чудесно, восхитительно!» 53
В официальной корреспонденции Наполеона вместо выделенной фразы сказано следующее: «...когда они будут идти, чтобы обойти меня справа, они подставят мне свой фланг», но на самом деле в первоначальном варианте эта фраза выглядит так, как она приведена в тексте книги. Фраза была изменена после сражения таким образом, что из достаточно общего высказывания она превратилась в некое провидение и секрет плана битвы, раскрытый целой армией.
«Останавливаясь на каждом шагу, — рассказывал адъютант Сульта, — и добродушно разговаривая с храбрецами, приветствовавшими его, император довел энтузиазм до самой высшей степени. «Пойдем сражаться сейчас же! — кричали одни, — Веди нас этой же ночью к славе!» Другие восклицали: «Битва будет в семь часов утра, победа в полдень!» Один из гренадер, словно отвечая на фразу прокламации, прокричал: «Императору не надо будет завтра подвергать свою жизнь опасности», другие во всю глотку орали»: Мы будем сражаться штыками!»... и тысячи других энергичных восклицаний раздавались отовсюду, и в каждом была любовь, восхищение и доверие солдат к командиру, ставшему их идолом... Едва только император покидал лагерь одной дивизии, как крики «Да здравствует Наполеон, наш непобедимый полководец!» провожали его и раздавались еще долго» 54.
Никогда еще армия не приветствовала так своего главнокомандующего, не встречала его такими изъявлениями преданности, восторга и готовности без колебаний отдать за него жизнь в смертельной схватке. Восхищенный, растроганный почти до слез, император воскликнул, вернувшись на свой бивак: «Вот самый прекрасный вечер в моей жизни!».
В то время когда французская армия ликовала в предвкушении победы, в стане союзников царило глубокое молчание. В эту ночь русский офицер написал в своем дневнике помпезным слогом сентиментальных романов: «Глубокая темнота ночи не освещается ни единым из светил небесных, некая ужасная тишина царствует в окрестностях, утомленные солдаты наши, с свойственным только русским спокойствием духа, крепко спят вокруг угасающих огней; одни стражи недремлющим оком проницают темноту ночную и, подавая друг другу извещательный голос, бодрственно охраняют погруженных в сон героев, собратий своих, от внезапного нападения лукавого врага» 55.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: