Олег Соколов - Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг

В Париже в это время действительно было не до России. Война с Англией становилась все более нешуточной, и каждый день приносила все новые сюрпризы. 28 января 1804 г. приговоренный к смерти шуан*, некто Керель, в момент, когда его вели на казнь, вдруг заявил, что он может дать важные показания. Его выслушали, и вот что оказалось: уже несколько месяцев как на английские деньги во Францию был переброшен из Лондона целый отряд головорезов под руководством знаменитого вождя вандейцев Жоржа Кадудаля. В задачу заговорщиков входило убийство Первого консула и осуществление государственного переворота с целью реставрации монархии Бурбонов. Вся парижская полиция была поднята на ноги. 8 февраля был арестован один из заговорщиков, некто Пико. Допрошенный с пристрастием, он заговорил и сообщил, что заодно с Кадудалем действует отставной генерал Пишегрю. Когда-то он был известным вождем революционной армии, но потом за контакты с роялистами был осужден на каторгу, оттуда он сбежал и переправился в Лондон, где на всякий случай английское правительство взяло его на свое содержание. Теперь, как сообщил другой арестованный заговорщик Буве де Лозье, он появился в Париже, чтобы вступить в союз с генералом Моро и обеспечить содействие последнего в государственном перевороте.

Дело стало настолько серьезным, что Бонапарт принял решение арестовать генерала Моро. Это было не простым ходом. Моро пользовался в армии огромной популярностью, все знали его военные таланты и считали человеком, преданным республиканским идеалам. Сам же генерал, уязвленный тем, что на месте главы правительства оказался другой, а не он, стал центром, вокруг которого группировались все фрондеры. Тем не менее 15 февраля он был арестован и заключен в тюрьму Тампль.

Арест Моро стал первым событием в истории консульства, которое вызвало взрыв недовольства. «Общественное мнение потрясено, как если бы произошло землетрясение», — записал в эти дни неаполитанский посол маркиз де Гал-ло. Никто не верил, что республиканец Моро может быть пособником шуанов. Нужно было срочно что-то делать. Полиция перекрыла барьеры на въезде в Париж и стала прочесывать всю столицу. За головы заговорщиков было назначено большое вознаграждение. И вот, наконец, 28 февраля жандармы схватили Пишегрю, которого выдал хозяин квартиры, где скрывался опальный генерал. Кольцо вокруг Кадудаля сжималось, и наконец 9 марта 1804 г. знаменитый лидер роялистского движения был схвачен полицией.

Жорж Кадудаль, сын простого бретонского крестьянина, благодаря своей бешеной энергии, талантам и абсолютной преданности монархическому подполью стал непререкаемым вождем для графов и маркизов. Жорж обладал сверх того огромной физической силой. В момент ареста он убил одного из полицейских, а другого ранил. Но, что интересно, то, что простые парижане помогли полиции задержать Кадудаля. Его арест снова перевернул общественное мнение, на этот раз в благожелательном для Бонапарта направлении. Теперь всем стало понятно, что заговор действительно существовал и что Моро не столь чист и невинен, как казалось.

* Шуаны — название участников вооруженного сопротивления республиканским властям в Вандее и Бретани.

Кадудаль не стал запираться, а просто и ясно рассказал, зачем он был в Париже. Его целью было убийство Первого консула и возведение на престол графа Прованского, того, кого роялисты признавали за короля Людовика XVIII. В показаниях Жоржа так же, как и в показаниях его сообщников, говорилось о том, что в момент устранения Первого консула в Париж должен был прибыть «французский принц», «но он там еще не находится». Что это был за принц, никто из заговорщиков не знал или не хотел говорить. Оставалось теряться в догадках. Наиболее известные из родственников короля находились далеко от Франции: граф д'Артуа и герцог де Бурбон в Лондоне, герцог Ангулемский в Миттаве, герцог Лилльский в Варшаве. Однако в нескольких показаниях промелькнуло имя герцога Энгиенского*. Он был самым молодым из всех значимых фигур роялистского движения, но и одним из самых популярных. В ходе боевых действий с республиканской армией он зарекомендовал себя как талантливый военачальник и отважный солдат. Во время описываемых событий герцог Энгиенский жил в городе Эттенхейм на территории маркграфства Баден, всего лишь в четырех километрах от французской границы. «Он не замедлит вступить во Францию, что, согласно его сторонникам, будет нетрудно. Некоторые считают, что он уже там (во Франции)» 39, — показал на допросе один из заговорщиков.

Префекту департамента Нижний Рейн, который граничил с территорией Бадена, было поручено немедленно разобраться с этим делом. Тот, послал на разведку переодетого унтер-офицера жандармерии Ламота, который хорошо говорил по-немецки. 8 марта 1804 г. его рапорт оказался уже на столе у Первого консула. Согласно этому рапорту вокруг герцога Энгиенского собирались важнейшие фигуры роялистского движения. Здесь был и знаменитый генерал Дюмурье, и не менее известный английский агент Спенсер Смит, приезжал даже генерал Моро (!). В рапорте говорилось также, что герцог часто куда-то исчезает и отсутствует дома по несколько дней, а эмигранты, которые прибывают к нему в Эттенхейм, замышляют «что-то»...

Рапорт Ламота на самом деле был трагическим недоразумением. Желая придать важность своим действиям, унтер-офицер чуть-чуть сгустил краски, но самое главное, как «знаток» немецкого, он немножечко подправил фамилии, которые назвал ему болтливый трактирщик. Зная, что немцы произносят звонкие согласные как глухие, да и вообще коверкают все на свете, сообразительный жандарм превратил имя никому неизвестного эмигранта Тюмери в Дюмурье, Мору а в Моро, а Шмидта в Смита!

Получив этот рапорт, Бонапарт был потрясен. Для него все стало ясно. Именно герцог Энгиенский являлся тем принцем, который должен был повести за собой заговорщиков. «Я что, собака, которую может убить на улице каждый встречный-поперечный? — воскликнул Бонапарт. — А мои убийцы, что, священные коровы, к которым нельзя прикоснуться? На меня нападают. Я должен ответить на войну войной!»

10 марта был собран чрезвычайный совет, на котором присутствовали все три консула (сам Бонапарт, Кабасерес и Лебрен), высший судья Ренье, министр иностранных дел Талейран и военный губернатор Парижа Мюрат. Общим мнением было — необходимо немедленно арестовать герцога Энгиенского.

На рассвете 15 марта отряд французской конной жандармерии и драгун, войдя на территорию Бадена, окружил дом, где жил герцог. Его вооруженные слуги были наготове, но опытный солдат, он понял, что бой бесполезен, и сдался без сопротивления. Около пяти часов вечера 20 марта его привезли в Венсеннский замок под Парижем, а в девять часов вечера был собран военный трибунал под председательством генерала Юлена...