Олег Соколов - Армия Наполеона

В то время как солдаты, вооружившись ложками, по очереди зачерпывали суп из аппетитно пахнущего котла, дежурные офицеры проводили осмотр казарменных помещений на предмет чистоты, заодно контролируя и качество пищи.

В 10.30 новый сигнал барабана объявлял окончание столь приятного для многих занятия и сзывал полк на построение. Войска строились в три шеренги во дворе казармы в форме, предписанной приказом, отданным накануне, с оружием или без него, за исключением солдат и унтер-офицеров, заступивших в караул: они всегда должны были быть в полной форме и с заряженным оружием. Новый караул заступал на посты в 11.15. Что же касается всех прочих, они занимались по программе, установленной накануне. Чаще всего это были военные упражнения - «школа солдата», «взводная школа», «батальонная школа». Строевая подготовка, разболтавшаяся в эпоху Революции, активно подтягивалась в армии в эпоху Консульства, именно тогда, когда большая часть войск действительно находилась в казармах. Вот что вспоминает об этом знаменитый генерал Гвар- дии Роге, тогда командир 33-го линейного полка: «Надо было организовать обучение, а это было непросто: у большинства офицеров были весьма туманные представления о строевых упражнениях, мало кто толком знал устав... Я не оставил никому времени для безделья, больше некогда было болтать о политике, заниматься распутством и мелкими интрижками...» 8

Официальный регламент предполагал, что три раза в неделю солдаты должны были маневрировать в составе всего батальона, а два раза в неделю заниматься стрельбой по мишеням. Кроме того, как и во всех армиях мира, солдаты заступали в различные наряды, работали по благоустройству казарм и т. д. Особенно доставалось кавалеристам, ведь кроме исполнения обычных солдатских обязанностей им приходилось ухаживать за лошадьми, и потому их распорядок дня был несколько иным, чем в пехоте. Вот что рассказывает о своих служебных обязанностях рядовой полка Почетной Гвардии Станислас Жирар: «Примерно в пять часов утра трубач трубит подъем, а в 5.30 труба возвещает: "Дать сено лошадям". В шесть часов утра перекличка - все кавалеристы должны выйти на построение с мешками для овса. Сначала перекличку проводят бригадиры, затем вахмистры. После построения - "направо равняйсь, налево равнялись" - каждый идет к своей лошади, выводит ее из конюшни и в течение получаса чистит ее, ведет ее на водопой, ставит обратно в конюшню и находится при ней, пока она ест овес. Затем надо отправляться за фуражом. Одни идут с веревками для вязанок сена, другие - с мешками для овса. В 9 или 10 часов трубят: "Седлай!" - нужно выносить все снаряжение и седлать, иногда лишь только для того, чтобы проверить оголовье или уздечку, но иногда для того, чтобы отправиться на учение в поле. По возвращении надо расседлать лошадей и занести наверх в спальные помещения всю амуницию: седло, потник, вальтрап, оголовье и т. д. Затем мы обедаем: суп, бульон, овощи... Затем надо почистить обмундирование и амуницию и аккуратно разложить все по местам. Иногда от усталости засыпаешь на кровати. В три часа труба объявляет нам, что надо снова чистить лошадей, а в пять часов вечера мы снова садимся в седла. Часто утром мы выезжаем в холщовых штанах для конюшни и ведем лошадей на реку; по вечерам нам отдают приказ, в какой форме надо быть, а также как седлать: класть только одно седло или весь "гардероб"...» 9

Впрочем, в этой однообразной рутинной жизни были и некоторые неожиданные моменты, характерные для армии Наполеона. Так, например, в ряде полков были организованы школы, где солдаты и унтер-офицеры обучались читать и писать. «Солдаты обучались бесплатно, сержанты платили франк в месяц... Занятия проходили тогда, когда не было маневров, с 11 часов утра до трех часов после полудня. О начале занятий возвещал барабанный бой. Обучение проходило в двух залах казармы Пепиньер, где были расставлены столы и стулья... Тот из "учеников", кто пропускал занятия без уважительной причины, лишался увольнения на восемь дней» 10. Впрочем, солдаты не только занимались с книжками, как прилежные школьники, но и в некоторых полках проходили даже курсы... танцев! Уже известный нам суровый гвардейский генерал Роге, служака и рубака, которого трудно было назвать утонченным любителем светских развлечений, очень серьезно относился к подобной деятельности своих подчиненных: «Эти занятия (танцами) необходимы солдатам: они придают им изящество, заставляют ухаживать за своей формой и быть ответственными в выполнении своего долга, они удаляют их от пьянства - порока, который разрушает нервы и отупляет того, кто ему предается. Солдат, который любит танец, обычно хорошо выполняет все обязанности, он старается избегать наказаний, которые лишили бы его почтенного удовольствия; занятия танцами позволяют солдату завести приятные знакомства, которые помогут ему иметь семейную жизнь, а также удаляют его от тех размышлений, которые никогда не должны приходить ему в голову» 11.

В казармах нередко организовывались и школы фехтования для желающих, а таких было немало, ибо мания дуэлей была распространена во французской армии не только среди офицеров (см. гл. XI).

Итак, как видит читатель, день солдата Наполеоновской эпохи был заполнен достаточно основательно. Обычно учения продолжались до 17 часов летом и до 16 часов зимой, когда треск барабана возвещал об их завершении. Солдаты отправлялись по своим комнатам, чтобы снова отведать супа из артельного котелка. Этот второй и последний прием пищи назывался «вечерним супом». После него солдаты получали немного времени, чтобы заняться личными делами. В час, назначенный командиром части, барабаны били отбой. С этого момента все унтер- офицеры и рядовые должны были находиться в казарме, где спустя полчаса проводилась вечерняя поверка. Снова составлялись рапорты наличия личного состава, казармы запирались, и никто без письменного разрешения командира роты не имел права выйти в город. Устав не уточнял, в котором часу нужно было ложиться спать. Этот час определялся командиром части, и сигналом ко сну был барабанный бой (в кавалерии он, разумеется, подавался трубой) - «Тушение огней» (Extinction des feux). Гасли свечи, и казармы погружались во тьму и тишину, нарушаемую лишь звуками шагов часовых. Иногда, впрочем, в ночное спокойствие вносились коррективы. Специальный патруль мог обойти казармы, чтобы удостовериться, что все солдаты находятся на своих местах.

Описанный нами распорядок относился к будним дням - субботы и воскресенья имели особую программу. В субботу, если вышестоящее командование не «радовало» своих подчиненных большими маневрами, солдаты занимались основательным наведением чистоты в казармах: мылись столы и стулья, выбивались одеяла и матрасы, чистились мундиры, оружие и экипировка. Наконец, воскресенье было торжественным днем. В 10.30 полковник проводил генеральную инспекцию части. В этот день уже наверняка выбритые солдаты в приведенных в полный порядок мундирах, сверкая начищенными бляхами, пуговицами и оружием, застывали в парадных рядах в ожидании своего командира. А для полков, расквартированных в Париже, прежде всего для Гвардии, воскресный смотр превращался порой в великолепный парад в присутствии самого Императора.