Олег Соколов - Армия Наполеона

Мадемуазель Жюли де Вилла, девушка из провинции, посетившая Париж в 1810 г., оставила одно из наиболее красочных описаний парада на площади Карусель*: «Пехота, которая должна была совершать парадные эволюции, заполняла двор Тюильри и была облачена в нарядную, тщательно вычищенную униформу. Так как места на площади не хватало, войска стояли также на прилегающих улицах, где они ожидали своего часа. Площадь Карусель была занята кавалерией, а также толпой любопытных, которые расположились во всех свободных уголках, ими же были заполнены окна, выходившие на площадь и даже крыши домов. Перед главным входом во дворец группа маршалов и генералов ждала Императора, белого коня которого держали четверо форейторов.

* Точности ради отметим, что события, описанные Жюли, состоялись в четверг 7 июня 1810 г., однако это было редким отступлением от правила, согласно которому Император проводил парад по воскресеньям.

Н.-А. Тоне. Французская армия переходит через Сьерра-Гвадараму в декабре 1808 г. Версальский музей. Картина была написана вскоре после изображенных на ней событий и впервые выставлена в Салоне в 1812 г.

За несколько мгновений до часа тридцати раздались фанфары. Площадь тотчас же приветственно загудела. Император появился на пороге, вскочил на коня и проехал вдоль первых шеренг в сопровождении своих маршалов. С этого момента все внимание сосредоточилось на этом удивительном человеке, которого я видела в первый раз и сходство которого со всеми известными мне его портретами было столь поразительно, что я могла бы легко узнать его только по лицу; но еще он больше выделялся из окружающих простотой своего костюма. Простая черная шляпа, высокие сапоги, скромный синий мундир, на котором блестели лишь эполеты и выделялась орденская лента, - таково было облачение самого великого монарха мира...

Произведя смотр части собравшихся войск и побеседовав с солдатами, он сошел с коня, встал перед входом во дворец, немного впереди группы маршалов, и приказал начинать парад. Перед ним совершили эволюции части, стоявшие во дворе, и двинулись к выходу, чтобы дать место другим. Невозможно в полной мере передать мое восхищение порядком и стройностью движения войск, которые маршировали, словно единый монолит.

Император снова сел на коня, объехал ряды кавалерии и не спешивался уже до возвращения во дворец. Это восхитительное зрелище - парад кавалерии. Ничто не может быть столь прекрасным, столь блистательным и одновременно столь удивительным, ибо непонятно, как эти гордые и непокорные кони могут быть выучены так, чтобы двигаться так слаженно и в точности выполнять все эволюции, которые всадники требуют от них. Полк польских улан был особенно великолепен. Их изысканные костюмы и длинные пики, на концах которых развевались маленькие красно-белые флажки - все это было просто очаровательно.

Тяжелая артиллерия, представленная восемнадцатью-двадцатью пушками, также приняла участие в параде и заслужила похвалу Его Величества...» 12

Увы, эти блистательные парады, как, впрочем, и жизнь в казарме, составляли лишь короткий момент в жизни солдат Наполеоновской эпохи. Армия воевала, что значило для большинства людей, ее составляющих, находиться в постоянном движении: «Мы шли направо, налево, вперед, иногда назад, мы шли и шли... Часто мы не знали, почему, но разве крутящаяся шестеренка спрашивает у часового механизма, почему она это делает? Она крутится - вот и все; так что мы делали, как шестеренка... Когда же мы останавливались, мы с удивлением пытались узнать, в чем дело: "Странно, что-то не так, часы остановились » 13.

Если месяцы, проведенные в казарме, оставили лишь бледный след в памяти наполеоновских солдат, то марши, их трудности, лишения и редкие радости запомнились им до конца жизни. Откройте любые военные мемуары эпохи Империи, и можно почти не сомневаться, что Вы найдете там очередное описание тягот походной жизни. Впрочем, прежде чем перейти к эмоциональной стороне этого вопроса, приведем несколько цифр, которые, возможно, красочнее любого драматического повествования. Это цифры, характеризующие состояние ряда соединений Великой Армии с июня по август 1812 г., в начальный период кампании. Данные сведения интересны для нас тем, что, во-первых, речь идет здесь о сравнительно долгом безостановочном марше и одновременно рассматриваются разные и весьма многочисленные отряды войск. Следовательно, никак нельзя сказать, что их потери были вызваны какими-нибудь случайными факторами, как-то: внезапной катастрофической непогодой, недисциплинированностью того или иного полка, деморализацией вследствие проигранного боя и т. д.

Потери на марше выступают здесь в своем, если можно так выразиться, чистом, «незамутненном» никакими обстоятельствами виде. Те пехотные соединения, изменения численности которых мы приводим, фактически не участвовали в боях вплоть до Смоленска, т. е. до 17 августа 1812 г., а дивизии тяжелой кавалерии - вплоть до Бородина (7 сентября 1812 г.). Таким образом, снижение численности в соединениях в исследуемый период можно связать только с самим фактом марша вглубь России, сопряженного уже тогда со значительными трудностями. Вследствие того что маршевые батальоны большей частью еще не догнали свои полки, пополнения, полученные в это время, были незначительны, так что динамика уменьшения численности войск проступает здесь очень отчетливо.

Во-вторых, важно, что речь идет о строго документальных цифрах отчетов, представляемых в ставку через каждые пять дней, а не об индивидуальном видении того или иного мемуариста. Наконец, интересно то, что приводимые данные относятся к периоду летнего наступления, то есть касаются маршей в сравнительно сносных, неэкстремальных условиях, в то время как, например, потери в печально знаменитом отступлении из России являются, конечно, исключением из правил. Кроме того, последние были вызваны не только холодом, голодом и болезнями, а в значительной степени определялись и боевыми действиями: беспрестанными атаками казаков, тяжелыми арьергардными боями, нападениями партизан, так что вычленить, что здесь связано с потерями чисто маршевыми, не представляется возможным. Впрочем, проследить снижение численности в период отступления, оставаясь в рамках строгого исследования, все равно невозможно, так как документов, сравнимых с ежепятидневными результатами перекличек на период отступления не сохранилось.

А. Адам. Марш дивизии Пино 16 июля 1812 г. На переднем плане - выбившийся из сил молодой солдат, его ружье несет старый гренадер, а ранец - командир батальона.