Олег Соколов - Армия Наполеона

Да, армия 1813 г. не была, конечно, толпой «одиночек», сгрудившихся на подходе к заснеженному Ковно. Однако армией с могучим, пронизывающим все духом победы она уже быть перестала. В ней произошел внутренний надлом. И, как следствие этого, кампания 1813 г. — это не только отчаянная отвага молодых солдат, но и паника под Денневицем, Петерсвальдом и Кацбахом.

Э. Детайль. Северная армия (1815 г.) на марше.

Кампания 1814 г. еще более акцентирует это двойственное состояние духа. Там, где появляется на поле боя легендарный серый редингот и треуголка Императора, солдаты, словно зачарованные волшебством, бьются с яростным исступлением, совершая чудеса героизма, опрокидывая, повергая, уничтожая многократно превосходящего по численности противника, но там, где Наполеон отсутствует, чары исчезают: там вялость, нерешительность и робость генералитета парализуют добрую волю и смелые порывы. «Напрасно, чтобы обмануть врага, французские солдаты кричали: "Да здравствует Император!" - пишет Анри Уссе о битве при Бар-Сюр-Об, где командовал маршал Удино. - По тому, как битва была начата, и по тому, как управляли войсками, всем было ясно - здесь Наполеона не было» 132.

Силы были к тому же слишком не равны. На каждого французского солдата приходилось по три неприятельских. Поэтому результат, несмотря на весь гений французского полководца, был предопределен.

Падение Империи было глубоким моральным потрясением для армии. Вот что вспоминает офицер, сражавшийся под Тулузой, о том, как в его полку было встречено известие об этой катастрофе: «Мы узнали об отречении Императора и о возвращении Бурбонов. Эта новость повергла в траур меня и всех моих товарищей! Мы были далеки от политики и ее дрязг, долго сражались вдалеке от Франции и знали об Императоре лишь по его славе... Войны, которые мы вели, казались нам справедливыми и необходимыми, в наших сердцах Монарх и Отечество сливались в одно целое. Унижение одного, катастрофа другого были для нас одинаково горестны. Мы были готовы умереть за Императора и за Родину. Полковник прочитал перед нашими рядами приказ, в котором говорилось о смене династии. Он поднял шляпу и крикнул: "Да здравствует король!" Никто не ответил ему. Он повторил свой возглас. Но ряды остались молчаливыми. По щекам офицеров, опустивших глаза, текли крупные слезы» 133.

Однако в нашем кратком обзоре эволюции духа наполеоновских войск рано ставить точку. Необходимо сказать еще несколько слов об армии 1815г., стоящей несколько особняком в этой достаточно последовательной эволюции.

Когда Наполеон вернулся с острова Эльба и европейские монархи объявили ему войну, стодвадцатитысячная армия двинулась на север Франции для того, чтобы защитить ее от вторжения 800 000 солдат союзных войск, собиравшихся на границах. Армия 1815 г. резко отличалась от армии 1813 г. Обстоятельства, при которых началась война, не вызывали сомнения в ее целях: Франция защищала свой суверенитет, свое право на самоопределение от иностранных штыков, силой которых хотели реставрировать ушедшие в прошлое порядки, посадить на трон Бурбонов, которые, как метко сказал Талейран, «ничего не забыли и ничему не научились». Поэтому в войсках с особой силой возродилась патриотическая идея защиты Отечества. Да и по составу армия сильно отличалась от того, что она представляла собой в 1813 г. Вернулись тысячи ветеранов из русского, испанского, немецкого плена. Эти люди умели драться и рвались в бой для того, чтобы отомстить за все унижения, которые они претерпели, смыть кровью позор поражения. На войну уходили с энтузиазмом. Смотры превращались в манифестации. Один из солдат Северной армии писал домой: «Все мужчины от двадцати до сорока лет уходили на войну добровольно и с криком "Да здравствует Император!"» 134. Эту фразу, еще недавно произносимую шепотом, с наслаждением орали во все горло. Разноцветные шинели и фуражные шапки вместо киверов, гражданские рединготы с эполетами напоминали ветеранам их молодость, которая привела их на поле Жемаппа, Флёрюса, Арколе и Риволи. Снова, как двадцать лет назад, ноги бодро шагали по раскисшим от дождя дорогам в такт «Марсельезе», «Ça ira», «Мы стоим на страже Империи». «Никогда армия не уходила в поход с такой уверенностью в победе, - писал лейтенант Мартен. - Что нам было число врагов? В наших рядах Шли солдаты, состарившиеся в победах... Тысяча оскорблений, за которые надо было отомстить, добавляли гнева к их природной отваге. Эти лица, загрубевшие от солнца Испании и льдов России, прояснялись при мысли о битве» 135. Это была «армия, обученная и доблестная, в которой не хватало сплоченности, потому что солдаты не знали своих командиров и не доверяли генералам, мрачная, нервная, охваченная духом II года, взволнованная исступленной страстью к Императору. Она была способна на чудесные порывы, но и подвержена трагическим моментам депрессии» 136.

Разумеется, что в этом портрете наполеоновской армии мы вовсе не стремились отразить все аспекты, его составляющие, а попытались выделить главное и, в частности, те изменения, которые начались в ходе войны 1812 г. Московский пожар нанес духу армии такой ущерб, что во многом предопределил ужасные последствия отступления из России, которое, в свою очередь, в значительной мере предопределило исход кампании 1813 г. и отразилось на состоянии армии в 1814...

Тем не менее каким бы проникнутым нервозностью ни стал дух наполеоновских войск в последних кампаниях, нельзя не сказать, что армия сохранила даже в самые тяжелые часы испытаний многие из своих лучших качеств, и если в последних войнах Империи молодые солдаты Наполеона уже не подавляли своих противников гигантским моральным превосходством, как это, было скажем, в прусском походе 1806 г., то их преданность, отвага, чувство чести, веселость и великодушие не могут не вызывать симпатии. И хотя последняя битва Империи - Ватерлоо - закончилась чудовищной катастрофой, она нисколько не убавила той притягательности и обаяния, которыми наполеоновская армия привлекает и сейчас к себе внимание тысяч людей.

1Клаузевиц. О войне. М., 1936, т. 1, с. 177.

2Espinchal H. d'. Souvenirs militaires (1792-1814). P., 1901, t. 1, p. 233.

3BrackF. de. Avant-postes de cavalerie legere. P., s. d., p. 27.

4Griois L. Memoires du general Griois (1792-1822). P., 1909, t. 2, p. 30.

5Desbceufs Ch. Souvenirs du capitaine Desboeufs. P., 1901, p. 55.

6Ibid., p.71.

7Ravy D. Journal d'un engage volontaire pendant les campagnes de 1805,1806 et 1807 // Histoire d'un regiment. La 32е demi-brigade (1775-1890), p. 147.

8Fantin des Odoards L.-F. Journal du general Fantin des Odoards. Etapes d’un officier de la Grande armée, 18001830. P., 1895, p. 194-195.

9Espinchal H. d'. Op. cit., p. 216, 223, 227.

10Gonneville A.-O. de. Souvenirs militaires. P., 1875, p. 146.

11Fantin des Odoards L.-F. Op. cit., p. 293.

12Soldats d'lena et d'Auerstaedt // Carnet de la Sabretache. Oct., 1906, _\fi 166, p. 612.