Олег Соколов - Армия Наполеона

Таблица температур в октябре-ноябре 1812 г.* 116

* Таблица взята из отчета Виленской астрономической обсерватории за 1812 г., поэтому реальные цифры по температуре в местах, где находилась армия, могли немного отличаться.

В кампании 1807 г. наполеоновская армия уже вела боевые действия при подобных условиях, не говоря уже о французских войсках эпохи Революции, которые зимой 1794-1795 гг. в действительно лютые морозы завоевали всю Голландию.

Иная точка зрения распространена в советской исторической литературе, предназначенной для широкой публики: Великую Армию разбили партизаны и преследующие ее по пятам русские войска. Несмотря на то, что эта концепция несколько более обоснована, чем предыдущая, она также не согласуется с фактами. Партизаны и казаки, действительно, нанесли большой урон отступающим, но те, кого они били и брали в плен, были в подавляющем большинстве группами деморализованных, отбившихся от армии солдат, зачастую невооруженных. Все источники сходятся на том, что казаки никогда серьезно не атаковали идущие в порядке, готовые к отражению нападения воинские части. Да и зачем им это было делать? Позади и вокруг армии плелись тысячи лишенных оружия и забывших о дисциплине людей, тащивших с собой повозки с награбленным добром. Простая мужицкая логика подсказывала казакам, что именно здесь они могут найти верную добычу при минимуме риска, в то время как напав на колонны дисциплинированных войск, можно получить лишь сталь и свинец.

Куда более важным фактором, воздействовавшим на отступавших, была регулярная русская армия. Она нанесла серьезные удары по неприятелю под Вязьмой, Красным и Березиной... но и здесь значительная, если не самая главная, часть потерь приходилась не на организованные части, а на деморализованные толпы, шедшие за армией. Русская армия не столько уничтожала французские полки, сколько рассеивала, истребляла, забирала в плен тех, кто и без того уже не являлся бойцами.

Напомним, что боевые действия разворачивались не только на главном - Московском - направлении, но и на флангах, где русская армия и казаки ничуть не меньше, если не больше, наседали на отступающего неприятеля. И что же? Мы видим, что польско- прусский корпус Макдональда понес, сравнительно с главной армией, просто ничтожный урон.

Ограниченные потери были и в рядах саксонского корпуса Рейнье и австрийских войск Шварцен-берга. Наконец, когда в 20-х числах ноября главная часть армии Наполеона (за исключением Гвардии) подходила к Березине в основном в виде деморализованной толпы, корпуса Удино и Виктора, хотя и совершили отступление под сильнейшим нажимом русских войск, шли монолитными рядами, сохраняя готовые к бою организованные батальоны, полки, батареи.

Итак, главной причиной катастрофы была не русская армия, которая била отступающие толпы полувооруженных людей, не казаки, не партизаны и не мороз. Кстати, выдающийся русский ученый Е. В. Тарле также полагал, что морозы лишь добили Великую Армию, а сражения в ходе отступления наносили удар прежде всего по «некомбатантам»: «Под Красным произошел своего рода отбор: погибли в бою или сдались в плен наименее боеспособные люди...» 117

Главной же причиной развала армии знаменитый академик считал голод, который преследовал французов с самого выступления из Москвы: «Нам важно зафиксировать факт страшного голода именно в этот период, когда морозов еще не было, а стояла прекрасная солнечная осень. Именно голод, а не мороз быстро разрушил наполеоновскую армию в этот период отступления» 118.

Нет сомнения, что данный фактор сыграл огромную роль в процессе разложения главных сил Великой Армии... Однако и это объяснение покажется явно неудовлетворительным, если внимательно вчитаться в дневники современников, мемуары и документы, относящиеся к началу отступления, и сопоставить их со временем и километражем пройденного пути.

Дело в том, что от Малоярославца до Смоленска, где симптомы тотального разложения были уже налицо, армия шла всего лишь две недели. Солдаты вынесли из Москвы немалые запасы продовольствия, кроме того, в дороге ежедневно падало огромное количество лошадей, которых тотчас же забивали на мясо, были даже кое-какие раздачи провианта. Конечно, жаренная на костре конина - это не бифштекс в парижском ресторане, конечно, не хватало хлеба, водки и т. д., но все же это очень далеко от смертельного голода, который мог бы разложить полные стойкости и выдержки войска. Напомним, что отступавшие на флангах корпуса, хотя и в меньшей степени, также страдали от голода, но не потеряли внутренней спайки и организованности. Солдатам наполеоновской армии приходилось выносить подобные лишения в холоде и голоде Польской кампании 1807 г. Или во время отступления из Мадрида через Ла Манчу в том же 1812 г., где приходилось идти по безводной равнине в дикую жару, без глотка воды. Но только в русском походе произошли деморализация и развал, превосходящие все вообразимое. Как же это объяснить?

Причина, на наш взгляд, кроется именно в этом неуловимом, но всесильном моральном факторе, которому посвящена данная глава. Действительно, чтобы понять, почему катастрофа обрушилась на главные силы, надо сравнить те факторы, которые воздействовали на фланговые корпуса и на основную группировку. Холод, голод, наскоки казаков и натиск регулярных сил русской армии воздействовали на все соединения Великой Армии. Конечно, в разной степени, но все же различия были не столь велики, как результат.

Первым из ряда различий, которые бросаются в глаза, было то, что главными силами командовал сам Император, а фланговыми корпусами - его маршалы. Казалось бы, прекрасная возможность для хулителей полководческого таланта Наполеона сказать: там, где командовал Бонапарт, - там развал, а там, где командовали «незаслуженно» отодвинутые на второй план «скромные» герои - там порядок. Факты, однако, показывают, что, напротив, если из главной армии хоть что-то уцелело, то лишь благодаря присутствию Императора, который воодушевлял своим присутствием войска, по крайней мере, Гвардию.