Олег Соколов - Армия Наполеона

Как мы и предполагали априорно, реальность, несмотря на всю ее суровость, не имеет все же ничего общего с "замогильной" картиной, созданной "классиками исторической мысли". В таблице приведены результаты наших подсчетов, которые мы в дальнейшем будем анализировать.

Судьба солдат армии Наполеона (не гвардейцев), призванных на военную службу в 1805-1812 гг.

Уже с первого взгляда на эти цифры ясно, что их можно использовать только очень осторожно. Например, сразу бросается в глаза и наводит на подозрения то, что 6,4% (311 человек) пехотинцев пропали без вести в России, в то время как ни один кавалерист и ни один артиллерист не разделили эту участь. Объяснение этому парадоксу очень простое: писари кавалерийских и артиллерийских полков использовали в этом случае другую формулировку, чаще всего - "попал в плен". В результате в процентном отношении эта статья потерь более значима у кавалеристов и артиллеристов, чем у пехоты. Не следует также забывать, что 11,5% переведенных в другой полк представляет собой мало что значащую цифру. Ведь нас интересует не факт перемещения солдата из одной части в другую, а его конечная судьба, следовательно, указанные 11,5% должны быть пропорционально распределены по другим графам. Количество "вычеркнутых по причине долгого отсутствия", как в госпитале, так и без этого уточнения, также является цифрой, которая должна быть "раскрыта", ведь она включает в себя и раненых, и больных, умерших в госпиталях, и дезертиров. Равным образом должно быть распределено по другим графам и количество "оставшихся позади". С другой стороны, процент убитых в бою и умерших от ран заслуживает лишь небольшой корректировки, так как смерть на поле сражения большей частью фиксировалась в документах.

Планшет 7. Линейная пехота 1808-1810 гг. Пояснения см. Приложение II. © С. Летин.

В результате судьба солдат, призванных на службу в первые годы Империи, выглядит, по нашему мнению, следующим образом:

Нет сомнения, что если бы мы брали новобранцев более поздних годов, призыва, последние две графы были бы более значимыми, так как у солдат, призванных в 1813-1814 гг., естественно, было больше шансов дослужиться до конца Империи; с другой стороны, среди них был выше процент тех, кто по выходу из госпиталя не возвращался в строй.

Если учитывать, что часть пленных умерли в плену, можно очень грубо оценить безвозвратные потери. Они составляли несколько менее половины всех призванных на службу, вероятно, порядка 45%. В конечном итоге больше половины солдат вернулись домой. Примерно половина из возвратившихся состояла из тех, кто пришел к своему очагу целыми и невредимыми и в законном порядке. Другая половина (четверть общего количества призванных) состояла из тех, кто либо спас себя незаконным порядком - дезертировал, либо вернулся из плена уже после войны.

Подобный подсчет может показаться слишком уж приблизительным. Тем не менее мы уверены, что всякая попытка выйти за пределы этой качественной оценки будет не корректна, ведь, еще раз подчеркнем, нам приходится оперировать с туманными формулировками и, как следствие этого, - с грубо приблизительными цифрами.

К чему может привести оперирование числами, не подкрепленными "физическим" анализом, демонстрирует следующий пример. Желая установить потери гвардейской пехоты под Ватерлоо, мы просмотрели все без исключения послужные списки ее рядового и унтер-офицерского состава. В результате получилось, что пехота Гвардии потеряла "оставшимися позади" и "считающимися пленными" 4328 солдат и унтер-офицеров и лишь 267 человек убитыми, ранеными и умершими от ран 31. И это в то время, когда все без исключения источники отмечают огромное количество погибших и раненых гвардейцев и относительно малое количество попавших в плен. Парадокс объясняется весьма просто: потери ряда полков пешей гвардии при Ватерлоо были столь велики, что не представлялось возможным, как это было после обычных сражений, восстановить, что случилось с тем или иным солдатом. Поэтому ответственные за регистры, чтобы не ошибиться, выбрали абсолютно округлую формулировку "остался позади", чаще всего с добавкой "считается пленным".

По той же причине в статье Ж. Удайля, посвященной потерям и основанной лишь на послужных списках, получается, что в русской кампании 1812 г. Великая Армия потеряла лишь 5000 человек убитыми 32, что, конечно, абсолютно не согласуется с другими источниками (мы имеем в виду, конечно, не бравые рапорты русских генералов о бессчетно "побитых басурманах", а внутреннюю, не предназначенную для публикации документацию командования Великой Армии). Регистры лежали в полковом депо где-нибудь в Париже, Милане или Гамбурге, и когда спустя несколько месяцев после кампании необходимо было отметить, что случилось с тем или иным солдатом, далеко не всегда это можно было установить: полковая канцелярия была утеряна во время отступления, а товарищи разыскиваемого погибли. В результате, как и в первом примере, писари использовали округлую формулировку - "остался позади" и т. п.