Олег Соколов - Армия Наполеона

Следы революционной бури не могли не сказаться на менталитете этих людей, однако не менее обоснована была и их верность Императору, в котором они видели человека, положившего конец анархии и прогнившему режиму Директории.

Что же касается материальной стороны результатов воздействия революционного процесса, нельзя не отметить, что он произвел глобальные изменения в социальном составе офицерского корпуса. Эти изменения, несмотря на отдельные коррективы, внесенные императорским режимом, полностью сохранили свою значимость в течение всей эпохи Наполеона. К сожалению, подобно тому, как это было с характеристиками солдат, мы не можем привести точных цифр, характеризующих динамику изменения социального состава офицерского корпуса. На основе сохранившихся послужных списков далеко не всегда можно достоверно установить, из какой социальной группы происходит тот или иной офицер, а в тех случаях, когда это указано, формулировки большей частью весьма расплывчаты. Например, что значит "происходит из семьи землевладельцев"? Это может быть и сын богатых буржуа, владеющих крупной земельной собственностью, и выходец из старой знатной дворянской семьи, и просто сын мелкого фермера, едва сводящего концы с концами. Однако в общем качественная характеристика вполне определенная и хорошо видна из приведенной ниже таблицы.

Происхождение младших офицеров (до капитана включительно) французской армии (1814 г.) 4

Из дворян (причем 0,5 % из дворян Империи) более 5%

Из семей землевладельцев около 20%

Из буржуазных семей (коммерсанты, негоцианты, рантье, фабриканты) около 25%

Из семей чиновников и представителей свободных профессий около 10%

Из семей военных около 7%

Из семей ремесленников около 10%

Из семей крестьян около 14%

Из семей рабочих и поденщиков менее 1 %

Конечно, эти данные могут рассматриваться лишь как ориентировочные, кроме того, необходимо сделать следующее замечание: приведенные характеристики относятся к периоду конца Империи и записывались со слов самих офицеров, поэтому по отношению к истинному положению мы имеем некоторое общее смещение в сторону респектабельности. Очевидно, немало выходцев из крестьянских семей записали себя происходящими из уже упомянутых "землевладельцев", а сыновья рабочих и ремесленников нашли иную округлую формулировку, чтобы избежать указания на свое скромное происхождение. С другой стороны, хотя, конечно, принадлежность к старому дворянству и не рассматривалась как недостаток, скорее наоборот, тем не менее определенное чувство такта, а может, просто осторожность, заставляли многих заменить фразу "из дворян" на нечто более подходящее духу дня, например, "сын военного", "из семьи государственного чиновника", "землевладелец" и т. д. Не следует забывать, что рапорт командира части о повышении того или иного офицера мог оказаться на столе генерала... сына конюха или бочара.

Э. Детайль. Полковник пехоты (1813 г.).

Итак, указанные данные нужно рассматривать как опорные, но иметь в виду, что они были, по всей видимости, менее "буржуазными": с одной стороны, процент дворян был, как считает ряд специалистов, почти вдвое больше, а с другой — еще более значительным, чем в приведенной таблице, был процент офицеров - выходцев из среды ремесленников, рабочих и крестьян.

Однако в общем качественная оценка очевидна: офицерский корпус, где основную массу составляют представители средних классов и более четверти состава - выходцы из семей ремесленников, крестьян и даже рабочих, - без сомнений, следствие огромных преобразований во французском обществе, произошедших в эпоху Революции. Его облик резко контрастирует как с офицерским корпусом французской армии Старого порядка, так и с командными кадрами других армий подобного типа. Хотя представление о войсках монархических стран Европы с офицерами сплошь из столбового дворянства, конечно, не соответствует истине, тем не менее нельзя не отметить, что шансы для продвижения по иерархической лестнице для лиц недворянского происхождения были там невелики. Интересно, что процент "благородных" в офицерском корпусе французской королевской армии и русской армии 1812 г. совпадает с поразительной точностью. Накануне Революции во французских войсках 78,8% офицеров были дворянами 5. Равным образом современные исследования показывают, что в русской армии начала XIX в. дворяне по происхождению составляли от 73,8 до 87,6% от численности офицерского корпуса 6.

Революционные преобразования Наполеона окончательно поставили крест на делении вооруженных сил по кастовому принципу. Отныне армия слилась в "массу гомогенную и неделимую. Путь от новобранца, призванного шесть месяцев назад, до маршала Империи проходили, не встречая барьера в образе мыслей и чувств" 7.

Однако обращает на себя внимание и другая особенность: наличие относительно высокого процента старого дворянства в офицерском корпусе наполеоновской армии. Мы уже отмечали выше, что в эпоху Революции, несмотря на все чистки и репрессии, на командных постах сохранилось немалое количество офицеров "из бывших", в числе которых был и сам Бонапарт. Став Императором, он сделал все, чтобы привлечь дворян в армию, но отныне не как привилегированную касту, а как носителей высоких традиций, накопленных десятками поколений дворян шпаги, чьи предки героически погибали на полях Бувина и Кресси, Мариньяно и Рокруа, Стейнкерка и Фонтенуа, тех, кто с молоком матери впитывал любовь к военной профессии, понятия о рыцарской чести и верности долгу.

И Наполеон открыл широкую дорогу для дворян в армию. Он создал такие условия, которые облегчали для многих из них ассимиляцию в порой чуждой для бывших эмигрантов армейской среде, еще дышащей республиканскими традициями.

Во-первых, это добровольческие кавалерийские части, такие как "гусары Бонапарта", созданные перед походом в Италию в 1800 г., "ордонансовые жандармы", учрежденные в 1806 г. (см. гл. XIII), и другие части, куда всеми способами привлекалась дворянская молодежь. Эти эскадроны были настоящими "рассадниками" кавалерийских командиров, ибо, просуществовав едва год, они были расформированы с дальнейшим производством рядового состава в офицеры. Среди военнослужащих этих частей можно было найти самые блестящие фамилии старой Франции: де Монморанси, де Шуазель, де Сальм, д'Аренберг, де Монако, де Савуа, де Жюинье, де Но- каз де Монтравель, де Сервье... 8

Во-вторых, это создание четырех так называемых "иностранных полков" (см. гл. XII). Здесь не действовали обычные правила чинопроизводства, которые были установлены для других воинских формирований. Здесь, не боясь обидеть французских солдат и офицеров, Император смело давал довольно высокие чины возвратившимся из эмиграции офицерам, даже тем, кто служил в свое время против Франции. Он не сомневался, что мощный жернов - Великая Армия — перемелет их фрондерство, и порыв общей массы увлечет своим энтузиазмом этих бывших роялистов. И надо сказать, что в отношении подавляющего большинства из них он был прав. "Этот человек устремлялся, как поток, увлекая все за собой... Цвет дворянства отправлялся на войну, как отчаявшиеся кон- скрипты, а возвращался через шесть месяцев опьяненный славой, жадный до боя и энтузиастом Империи" 9, - писал один из них. Понятно, что, благодаря подобным мерам, количество старых дворян в армии увеличивалось, особенно значительный процент составляли они среди адъютантов маршалов и офицеров-ординарцев Наполеона.