Вадим Трепавлов - Степные империи Евразии: монголы и татары

Слово «тору» многократно встречается в рунических надписях на памятниках Кюль-Тегина и Бильге-кагана. Замена этого термина словами «обычное право», «обычай» чаще всего обессмысливает текст. Предлагаемые же С.Е. Маловым, П.М. Мелиоранским и В.В. Радловым переводы тӧрӱ как «законная власть», «правительственная власть» и аналогичная трактовка его семантики Дж. Клосоном представляются наиболее адекватными. Но информация о том, что конкретно понималось под этой властью, чрезвычайно скудна и может быть почерпнута из эпитафии Кюль-Тегину. Там описываются восстание Кутлуга (Эльтерес-кагана) против Тан в 680 г. и восстановление Восточно-тюркского каганата. Эльтерес «народ… упразднивший [свои] тюркские установления ( türk törusü )… привел в порядок и наставил по установлениям моих (т. е. Бильге-кагана. — В.Т. ) предков, тогда же он дал устройство народам тӧлис и тардуш и назначил тогда ябгу и шада» [189]. Буквальный же перевод интересующей нас фразы «народ тӧлис и тардуш там [же] устроил» ( tölis tarduš budum anta atmiš ) [190]. «Там же» — т. е. в процессе создания порядка по тӧрӱ. Стало быть, данный порядок включал разделение государства и соответственно населения на правое (тардуш) и левое (толис) крылья, назначение над ними командиров, наместников. Причем указывается, что такой порядок существовал еще у предков Эльтереса — вероятно, в первом каганате Ашина (552–630). Действительно, первые каганы «поддерживали и обустраивали эль (державу. — В.Т. ) и тӧру». Из эпитафии следует, что «Кюль-тегии, много потрудясь и приобретя [для нас] столь большую власть ( bunča torüg qazyanip ), скончался» [191]. Слова «столь большую власть» поясняются в предыдущей строке: «Там, где верные племенные союзы и верные каганы, я творил по четырем углам (т. е. сторонам света — В.Т. ); народы все я принудил к миру и сделал их не враждебными [себе], все они мне подчинились» [192]. Здесь тӧру — подчинение народов «четырех углов», приведение их в подданство.

В обоих фрагментах тӧрӱ предстает как осуществление каганом своих функций, как сфера компетенции монарха. Это подтверждает и поэма «Кутадгу билиг», где «правила управления государством» [193] включают только обязанности правителя (щедрое вознаграждение войска, священная война с неверными, создание надежных и прочных законов, обеспечение безопасности торговли) [194]. Конечно, ценностные ориентации, представления о благе эля у тюркских кочевых государей VIII в. и у жителя Караханидской империи XI в. были различны; Юсуф Баласагунский излагал концепцию управления, идеальную с точки зрения зажиточного горожанина. Но важно отметить, что осуществление норм тӧрӱ и через триста лет после падения древнетюркских каганатов продолжало трактоваться как царская прерогатива.

Вопрос об авторстве этого института не может ставиться, если подразумевать под тӧру обычно-правовые нормы в целом. Но в источниках можно встретить легендарные сведения о хане, впервые использовавшем эти законы для организации подвластных владений. Выше говорилось о порядках, завещанных Огуз-каганом сыновьям. Хроника Языджиоглу Али (XV в.) называет эти порядки «тюре»: «Он (Огуз-каган. — В.Т. ) сказал: "Поскольку ханом после меня станет Кайы (старший сын — В.Т. ), пусть его объявят бейлербеем правого крыла. В соответствии с тюре левое крыло тоже должно возглавляться бейлербеем. Пусть им будет Байындыр"» [195]. Далее объявлялась очередность рассадки при трапезе по старшинству крыльев и их лидеров. «Звания и посты беев пусть распределяются между родами, пусть они раздаются всем из этих родов (т. е. кайы и байындыр. — В.Т. ), а оставшимися постами пусть другие пользуются» [196]. Таким образом, тӧрӱ предусматривало: а) распределение племен по крыльям; б) иерархию крыльев; в) введение соправительства (хотя левое крыло и «младше», его предводитель носит титул бейлербея, как и глава правого крыла); г) жесткий порядок замещения командных постов (хан — только из рода кайы, бейлербей левого крыла — из байындыров, прочие должности в первую очередь давались представителям этих двух огузских подразделений).

Среднеазиатский источник XVI в. «Шейбани-наме» называет основателем тӧрӱ (тура; в переводе И.Н. Березина — «образ обычая и царствования») Тюрка, жившего в течение 240 лет «в Дештской стране и в северных странах»; его современником был легендарный шах Каюмарс [197]. Охват территории, продолжительность правления и синхронность домусульманскому Ирану, указанные в данном памятнике, позволяют представить Тюрка в качестве собирательного образа древнетюркских владетелей, чьи каганаты просуществовали около 200 лет в евразийских степях. Поскольку понятие «тору» было орхонским тюркам хорошо известно, а данных о более раннем его употреблении в рассматриваемом контексте нет, то, видимо, следует отнести формирование принципов управления кочевой империей в соответствии с тӧрӱ к VI–VIII вв. [198]

Кроме сформулированных выше норм, устанавливаемых тӧрӱ, историки замечали и другие сферы его применения: порядок наследования имущества, статуса и титула, церемониал интронизации, организация удельной системы [199].

Тӧрӱ было известно и средневековым монголам. В «Тайной истории монголов» под этим термином имеется в виду свод правил внутриулусных и межулусных отношений (торе), что позволило С.А. Козину назвать его «Монгольской Правдой», употребив термин («правда»), обозначающий европейское Раннесредневековое законодательство. Монгольское торе регулировало взаимоотношения глав улусов, ханов и подданных, иерархические степени старшинства и ритуал введения в почетные должности [200]. Термином «торе» обозначали также государственную власть и систему связанных с ней учреждений [201].

При анализе монгольской государственности и средневекового права неизбежно приходится столкнуться с ясой — законодательством Чингис-хана. Однако, судя по изложению ее предписаний в мусульманских, китайских и армянских источниках, она в основном налагала бытовые ограничения и предусматривала наказания за преступления [202]. Управлению посвящено лишь несколько пунктов, которые предусматривают: повиновение посланцам каана любого провинившегося, какой бы пост он ни занимал; обязанность удельных правителей для решения спорных вопросов обращаться только к верховному хану; устройство ямской службы; разделение армии по десятичному принципу; налогообложение и тарханные иммунитеты; наследование домена младшим сыном [203]. Значит, все остальные аспекты административного «законодательства» оставались вне ясы и могут быть отнесены к сфере тӧрӱ, к которой они принадлежали еще за сотни лет до складывания Монгольской империи [204]. Повторим эти аспекты: а) система крыльев; б) порядок выдвижения и провозглашения кандидатов на высшие управленческие и командные должности (включая хана); в) соправительство; г) завоевание и покорение окрестных народов («четырех углов»); д) распределение доходов и трофеев [205]. Система тӧрӱ, вероятно, не ограничивалась этими установками, но в той части, что касалась вопросов функционирования государственной власти, она сводилась к этим основополагающим моментам.