Евгений Добренко - Поздний сталинизм: Эстетика политики. Том 2

Есаков В. Д., Левина Е. С. Сталинские «суды чести»: Дело «КР». М.: Наука, 2005 (вышла первым изд. в 2002 г.); Кременцов Н. В поисках лекарства против рака. Дело «КР». СПб.: Изд-во РХГА, 2004.

Хотя торжество «закрытой науки» приходится на первое десятилетие холодной войны, сам процесс начался еще в 1930‐е годы. См.: Колчинский Э. И. Наука и консолидация советской системы в 1930‐е годы // Наука и кризисы. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. С. 728–782.

Есаков В. Д., Левина Е. С. Сталинские «суды чести». С. 194.

Есаков В. Д., Левина Е. С. Сталинские «суды чести». С. 135–136.

Там же. С. 172.

Там же. С. 137, 160.

Там же. С. 173.

Правда. 1947. 7 июня. С. 1.

Есаков В. Д., Левина Е. С. Сталинские «суды чести». С. 237.

Там же.

Там же.

Там же. С. 238.

Там же. 239.

Там же.

Там же. С. 287. Хотя при центральных министерствах и ведомствах в 1947 году было создано 82 суда чести, лишь несколько из них провели заседания после «дела КР». Так, по настоянию Лысенко в ноябре 1947 года прошел суд чести над генетиком А. Р. Жебраком за низкопоклонство перед буржуазной наукой, проявившееся в публикации «антипатриотической статьи» в журнале Science в 1944 году. В результате был выведен из борьбы один из главных противников Лысенко и сорвана организация нового института генетики. После смерти Жданова суды чести отмерли. Началась эпоха «дискуссий» и борьбы с космополитами. Жертвы же первого и главного «суда чести» будут после смерти Сталина полностью реабилитированы. В 1956 году реабилитированы Клюева, Роскин, Митерев и Панарин. Последний не только восстановлен в партии, но и вновь избран академиком-секретарем АМН СССР. Несложно оказалось выяснить, что «обвинения, выдвинутые против них „судом чести“ при Минздраве СССР и в „Закрытом письме ЦК ВКП(б) о деле Клюевой и Роскина“, являются несостоятельными» ( Есаков В. Д., Левина Е. С. Сталинские «суды чести». С. 346).

Есаков В. Д., Левина Е. С. Сталинские «суды чести». С. 220.

Следует отметить, что Ромашов был весьма критичен к усилиям Эрмлера дать пьесе «Великая сила» экранную жизнь. Он возмущался попытками сценаристов (Л. Трауберга, М. Блеймана и самого Эрмлера) осовременить пьесу 1946 года в 1949 году, после сессии ВАСХНИЛ и антикосмополитической кампании. Авторы фильма изменили предмет занятий Лаврова, который занимался теперь не созданием синтетического материала, но выведением новой породы кур по методу Лысенко. В результате материал пьесы становился откровенно пародийным. «Право же, когда в самом кульминационном моменте, – писал Ромашов в письме Эрмлеру, – все ждут, затаив дыхание, вылупятся ли цыплята из яиц, а Лавров говорит о рождении „новой жизни“ и всему в дальнейшем придается символический характер (шантеклер, машущий крыльями, утреннее солнце, животные), то ничего, кроме недоумения, это вызвать не может. О какой такой новой жизни, рождающейся в инкубаторных условиях , здесь идет речь?» ( Ромашов Б. Вместе с вами. М.: ВТО, 1964. С. 223). Эффект переработки пьесы оказывается противоположным задуманному, разрушая пропагандистский замысел.

Кременцов Н. В поисках лекарства против рака. С. 199.

Там же. С. 193.

Симонов К. М. Глазами человека моего поколения. С. 155.

Историю создания и постановки пьесы Симонова «Чужая тень» и фильма Роома «Суд чести» см. в кн.: Кременцов Н. В поисках лекарства против рака. С. 173–199.

Сталин и космополитизм. 1945–1953. Документы Агитпропа ЦК. М.: Материк, 2005. С. 165–166.

Парин привез от издателя в подарок для Клюевой и Роскина две авторучки, чтобы, по словам общественного обвинителя (написанным Ждановым и отредактированным Сталиным), «взамен блестящей безделушки получить действительно ценное, чем можно обогатиться», а чернила из этих авторучек «грязной кляксой легли на честь и достоинство советских ученых, советских граждан». Есаков В. Д., Левина Е. С. Сталинские «суды чести». С. 200). В пьесе ручку от издателя дарит Добротворскому вернувшийся из Америки Лосев, передавший рукопись американцам.

Из показаний Роскина по «делу КР»: «Спускаясь по лестнице, посол отстал немного от остальной компании и тихо через переводчика мне сказал, что если нужно что-нибудь передать в Америку, он всегда к моим услугам, назвал свой приватный номер телефона и на этом мы расстались. Мы тотчас же сообщили об этом тов. Митереву (министру здравоохранения. – Е. Д .), заявили в очень подробном докладе в Министерство госбезопасности, ибо мы поняли всю сложность обстановки» ( Есаков В. Д., Левина Е. С. Сталинские «суды чести». С. 147).

Есаков В. Д., Левина Е. С. Сталинские «суды чести». С. 160–161.

Кременцов Н. В поисках лекарства против рака. С. 193–194.

Там же. С. 194.

Млечин Л. Кремль-1953. Борьба за власть со смертельным исходом. М.: Центрполиграф, 2016. С. 276.

О Майрановском см. документально-художественную книгу В. А. Бобренева «Без срока давности» (М.: АСТ, Олимп, 2004).

Грачев В. Образ современника в киноискусстве. М.: Госкиноиздат, 1951. С. 128.

Симонов К. М. Глазами человека моего поколения. С. 155.

Цит. по: Кременцов Н. В поисках лекарства против рака. С. 198.

Симонов К. М. Глазами человека моего поколения. С. 155.

Грачев В. Образ современника в киноискусстве. С. 30.

Цит. по: Кременцов Н. В поисках лекарства против рака. С. 203.

Цит. по: Кременцов Н. В поисках лекарства против рака. С. 204.

Там же. С. 205.

Там же.

Есаков В. Д., Левина Е. С. Сталинские «суды чести». С. 115.

См.: Млечин Л. Кремль-1953. Борьба за власть со смертельным исходом. С. 194–195.

По замечанию одного из критиков, в этой речи Б. Чирсков достигает «вершины своего актерского мастерства», его голосом «говорит советский народ, говорит великая русская культура», а самой «гневной речи обвинителя придан акцент потрясающей эмоциональной силы» ( Кремлев Г. Побеждает советский патриотизм. С. 7).

Критика не видела в этом случайности. В том, что фильм «появился на экранах страны как раз в те дни, когда на страницах партийной печати началось разоблачение антипатриотических групп, приютившихся в некоторых кругах работников искусства и науки… нет случайности». Напротив, оно свидетельствует о «зрелости советского киноискусства, о смелом вторжении его мастеров в самую гущу современности» ( Кремлев Г. Побеждает советский патриотизм. С. 3). Удивительное созвучие произносимых с экрана и со страниц газет речей превратило экран в настоящее зеркало современности: «Кино перекликается по радио с речами людей и статьями газет!» (Там же. С. 3) Критика так описывала заразительный эффект обвинительной речи Верейского: «Чирков бросает в зал заключительные слова. Зал отвечает рукоплесканиями. Они нарастают сильней и сильней. Аплодируя, встают первые ряды. Поднимаются следующие. Аппарат отходит в глубину зала суда. Поднимается за рядом ряд. Еще усилие – и аппарат захватит сидящих впереди кинозрителей, уже и до них докатится прибой оваций, – и вот поднимается, аплодируя, кинотеатр» (Там же. С. 7).