Альберт Зейдель - План Сталина: борьба за войну и против политики мира, 1927-1946. Книга 3 [калибрятина]

Партийные решения сразу начинают подкрепляться действиями карательных органов.

«Пройдут еще каких-то пять дней и 4 января 1928 г. ОГПУ разошлет практически всем своим территориальным органам телеграфное распоряжение о прямом и непосредственном участии в хлебозаготовках именно в собственном качестве карательных органов: “Предлагается немедленно... произвести аресты наиболее крупных частных хлебозаготовителей и наиболее злостных хлеботорговцев..., срывающих конвенционные заготовительные и сбытовые цены”, как и вообще нарушающих правила транспортировки и торговли. Задание носило своего рода боевой характер: “Следствие провести быстро, доказательно. Дела направьте [в] Особое совещание. Результаты влияния [арестов на] рынок сообщите немедленно” (док. № 31). Направление дела в Особое совещание означало его рассмотрение и вынесение приговора во внесудебном порядке. Распоряжение № 6715 подписал зампред ОГПУ Г.Г. Ягода, но написано оно явно под диктовку И.В. Сталина. Его исполнение началось незамедлительно и повсеместно. Во всяком случае, уже 12 января ОГПУ разослало по тем же адресам “Дополнение”, в котором предлагалось отобранный у частников хлеб передавать госзаготовителям или кооперации по установленным ценам, переводя деньги в Финотдел ОГПУ (док. № 35)». [308, с. 30]).

Сталин не забывал о «научном обосновании» своей политики. Для «теоретического обоснования» массовых репрессий был выдвинут тезис «об обострении классовой борьбы».

«Второе идеологическое “открытие” Сталина на июльском пленуме ЦК ВКП(б) состояло в утверждении о все большем обострении классовой борьбы на пути общества к социализму: “...по мере нашего продвижения вперед, сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться, а Советская власть, силы которой будут возрастать все больше и больше, будет проводить политику изоляции этих элементов, политику подавления сопротивления эксплуататоров, создавая базу для дальнейшего продвижения вперед рабочего класса и основных масс крестьянства” (док. № 117).

Истинная суть сталинского “открытия” была понята и обнажена во всей ее неприглядности Н.И. Бухариным. Приведем здесь его высказывание по этому поводу из речи на апрельском Пленуме ЦК в 1929 г.: “Это странная — чтобы не сказать больше — «теория» ... провозглашает такой тезис, что чем быстрее будут отмирать классы, тем больше будет обостряться классовая борьба, которая, очевидно, разгорится самым ярким пламенем как раз тогда, когда никаких классов не будет!” Говорил Бухарин и о том, к каким действительным последствиям неизбежно ведет сталинская политика обострения классовой борьбы: “... у самых ворот социализма мы, очевидно, должны или открыть гражданскую войну, или подохнуть с голоду и лечь костьми”. Этот вывод был, к сожалению, пророческим: сталинская “революция сверху” сопровождалась и фактической гражданской войной против крестьянства, и голодом, унесшим миллионы жизней.

Обстоятельность характеристики документов сборника о хлебозаготовках зимы и весны 1928 г., явившихся первым актом деревенской трагедии, связана с тем, что в них с достаточной конкретностью и ясностью раскрываются и складывание критической ситуации в деревне, и намечавшиеся варианты ее преодоления, и ввод в действие командно-репрессивного механизма, и взаимодействие “чрезвычайных мер”, “головотяпства мест” и “перегибов” ... Все то новое и в жизни, и в языке деревни, что мы привыкли связывать с событиями начала 1930 г., мы находим в документах, относящихся к началу 1928 г. И отнюдь не в зародышевом состоянии, хотя масштабы их в 1928 и 1930 гг. были, естественно, совершенно различны. Ставшая сразу знаменитой 107 статья УК положила начало раскулачиванию в деревне. И хотя после июльского пленума многие из пострадавших возвратились домой и смогли вернуть часть конфискованного имущества, они не смогли в полной мере восстановить свое хозяйство. Раскулачивание началось...». [308, с. 52].

Эта цитата подтверждает, что с 1928 года Сталин отрабатывал все элементы будущей политики по отношению к крестьянству. Масштабное же применение разработанных подходов в решении этих задач началось после XVI съезда партии.

Вот еще один пример манипулирования статистикой и использования Сталиным прямой лжи для обоснования своей политики.

«Итогам коллективизации к осени 1929 г. посвящены заключительные документы сборника, среди которых мы не могли не дать извлечения из знаменитой статьи И.В. Сталина «Год великого перелома» (док. № 265). В прямом противоречии с действительностью там утверждалось, что в колхозы пошел середняк, что началось «массовое колхозное движение», свидетельствующее об уже свершившемся «великом переломе», хотя по данным ЦСУ, на 1 октября 1929 г. в колхозах состояло всего 7,6% крестьянских хозяйств. …

Сталинское объявление «Великого перелома» не подводило итогов году минувшему — 1928/29-му, а декларировало ломку жизни страны в году предстоящем — 1929/30-м […]. Что же касается 1928/29 г., то он был прямым продолжением и нагнетанием той «чрезвычайщины», которая ведет свое начало с первых дней января 1928 г.». [308, с. 57].

В 1928–1930 гг. методично готовилась юридическая база для надвигающихся масштабных репрессий. Отрабатывалась будущая роль репрессивных органов в хлебозаготовках.

«Однако 27 июня 1929 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло специальное решение о признании «целесообразным установление порядка доведения плановых заданий по хлебозаготовкам до отдельных сел и деревень» и утвердило подготовленные комиссией Политбюро конкретные решения, изложенные в форме принятого в тот же день постановления ВЦИК и СНК РСФСР «О расширении прав местных Советов по содействию выполнению государственных заданий и планов» (док. Л. 210, 212). С этого момента стали законом и административный порядок наложения штрафов, и их пятикратный размер «по отношению к наложенной повинности или заданию». И это — «в первый раз», а «во второй раз» — лишение свободы и принудительные работы до одного года (док. № 212).

Практика применения новых репрессий, получившая у крестьян название «кратирование», открывала новый этап в процессе раскулачивания, начатый с использования 107 статьи УК РСФСР. Ликвидация хозяйств, попавших в разряд кулацких, приняла открытый и законченный характер, поскольку никакое хозяйство не могло выдержать пятикратного изъятия средств, когда и однократное задание для него было непосильным. Следующий шаг в истории раскулачивания состоял в том, что вне связи с выполнением или невыполнением того или иного «задания», будут ликвидироваться хозяйства, отнесенные к кулацким, без каких-либо дополнительных поводов и мотивов. Это произойдет очень скоро — в январе — феврале 1930 г.