Ричард Левинсон - Всемирная история сексуальности

Даже Энгельс действительно не верил, что любовь длится вечно. Сердце каждого женатого мужчины или женщины непостоянно. «Если только брак, основанный на любви, нравственен, то нравственным остается только то, в чем любовь длится». Следовательно, чрезвычайный выход из развода должен быть разрешен не после совершения прелюбодеяния, а для предотвращения его совершения. Супружеским парам не следует слишком усложнять жизнь, и они должны быть избавлены от необходимости «пробираться через ненужную грязь бракоразводного процесса».

В сущности, законодательство русской революции следовало этим принципам. Однако далеко не все революционеры были с ними согласны. Хотя вожди революции отнюдь не были вольнодумцами, многие из них считали, что Энгельс слишком высоко оценил моногамный инстинкт человека и что на него слишком сильно повлияли идеи буржуазно-романтического идеального брака. Другие, ещё более веские возражения исходили от экономических доктринёров. Даже если государство в будущем возьмет на себя материальную заботу о детях (а в настоящее время об этом не может быть и речи), разве нет опасности, что моногамия поможет выжить старому семейному эгоизму, и совместимо ли это с коллективизированной экономической системой?

Эти вопросы обсуждались в течение нескольких лет. Решающий голос в конце концов был отдан Лениным, который решительно высказался за сохранение семьи на основе моногамного брака. Однако после смерти Ленина в 1924 году оппозиция вновь заявила о себе. Прогресс индустриализации и коллективизации шел в том же направлении; миллионы браков распадались из-за того, что муж или жена находили работу в другом городе, часто в далекой провинции. Супружеские пары расставались на всю жизнь и вступали в новые сексуальные отношения без предварительного развода с предыдущим партнером. Сожительство процветало, чему способствовала нехватка жилья. Институт брака был на пути к саморазрушению.

Брачное законодательство 1927 года поощряло этот процесс путем дальнейшего облегчения развода. Свободное сексуальное сожительство было поставлено на один уровень с браком. Мужу, живущему с другой женщиной, больше не нужно было просить согласия жены на развод или ходатайствовать об этом в суде — простого уведомление регистратору (ЗАГС) хватало. Чуть позже жена получала уведомление о том, что она разведена. То же самое происходило, когда жена заключала новое партнерство без ведома мужа. ЗАГС присматривал за всем этим делом. Это был период знаменитых «разводных открыток». Формально моногамия ещё существовала в Советском Союзе, но на практике это была лишь легализация свободной любви и зачастую лишь прикрытие распущенности и даже проституции.

Очень многочисленные злоупотребления, а также любовные и семейные трагедии, возникшие в результате этой системы, вызвали народную реакцию. Но самым главным было то, что эти кратковременные браки не приносили государству столько детей, сколько хотел Кремль. Экономические условия улучшились, но внешнеполитическая ситуация стала ещё более угрожающей. Государство нуждалось в рабочих и солдатах и стремилось к тому, чтобы новое поколение было многочисленным. Брак на всю жизнь казался, в конце концов, лучшим средством обеспечения этого. В 1936 году был принят новый закон, полностью обративший вспять тенденцию предыдущего законодательства. ЗАГСы могли регистрировать развод только при согласии обеих сторон. Развод регистрировался по документам заинтересованных сторон, и — самое большое препятствие — на разводы был наложен прогрессивный налог. Первый стоил пятьдесят рублей, второй 150, третий и все последующие разводы, по 300 каждый. Это была сумма, которую мало кто из работников мог собрать сразу.

В июле 1944 года, ближе к концу Второй мировой войны, развод стал ещё более трудным. Эта процедура стала приравнивается к аналогичной в западных странах. Лицо, желающее развестись, должно было сначала обратиться в Народный суд; суд попытается примирить стороны, и только если это оказывается невозможным, объявляется развод. В то же время пошлины были повышены до 2000 рублей для обычных разведенных, так что только люди, имеющие большие доходы, такие как инженеры, писатели или высокие государственные служащие, могли позволить себе роскошь нескольких разводов. Даже они предпочитали не обращаться в суд слишком часто, потому что развод теперь имел дурную славу. Отличительной чертой хорошего советского гражданина, начиная с этой даты стала хорошая, крепкая супружеская жизнь.

Во второстепенных областях половая политика осуществляется параллельно с развитием законодательства о браке. Что больше всего удивило и заинтересовало другие страны, так это легализация абортов в Советском Союзе. Марксисты всех оттенков всегда клеймили аборты как продукт нездоровых экономических систем. Однако теперь, в первом современном государстве, поднявшем флаг социализма, именно женщины настаивали на том, чтобы им разрешили прервать нежелательную беременность. Правда, условия были очень жесткие и, что мотивом большинства женщин, несомненно, был страх, что они не смогут воспитывать ребенка. Однако многие видели в этом пробный камень для эмансипации женщин. Режим, обещавший женщинам полную свободу, не может запретить им самим решать, хотят ли они иметь ребенка или нет.

Правительство консультировалось с врачами. Одни были против, другие считали, что поставить аборты под государственный контроль все же лучше, чем подвергать женщин опасности тайных незаконных операций. Этот аргумент победил в тот день, и 18 ноября 1920 года был выпущен декрет, который образует веху в сексуальной истории. Впервые со времен античности великая страна разрешила аборт при условии, что он был произведён врачом в государственной больнице. Официальное объяснение состояло в том, что предыдущие секретные операции приводили к заражению крови в 50 процентах случаев и смерти в 4 процентах случаев. Поэтому новый закон не был, как полагали некоторые западные наблюдатели, признанием «права женщины на собственное тело», а просто мерой общественного здравоохранения. Его практические последствия были ограничены, по крайней мере в первый период, тем фактом, что вскоре после Гражданской войны и войны с Польшей Россия не располагала почти достаточным количеством больничных коек для размещения всех женщин, которые не хотели иметь детей.

Указ действовал в течение шестнадцати лет. Только в 1936 году, одновременно с ужесточением закона о разводе, аборты снова стали незаконными из соображений демографической политики. Важные исключения заключаются в том, что они разрешаются в тех случаях, когда продолжение беременности представляет серьезную угрозу для жизни или здоровья матери; или в тех случаях, когда у одного из родителей имеется серьезное инфекционное заболевание. Врачи, нарушившие закон, были приговорены к лишению свободы на срок от одного до двух лет. С другой стороны, наказания, понесенные женщиной, были смягчены: публичное предупреждение за первое правонарушение и штраф, если оно было повторено.