Льюис Мамфорд - Миф машины

Всеобщая рабочая повинность (если не прямое рабство) был важной частью системы: он служил источником необходимого количества энергии. Эрман утверждает, что даже жречество не освобождалось от этой трудовой повинности. Сами строительные операции выполнялись рабочими, владевшими особыми ремесленными навыками, а им помогала целая армия неквалифицированных или полуквалифицированных работников, которых периодически набирали из числа земледельцев. Всю работу осуществляли без применения каких-либо механических приспособлений, не считая двух «простых машин» классической механики — наклонной плоскости и рычага, ибо в ту пору еще не изобрели ни колеса, ни шкива, ни винта. По сохранившимся изображениям подобных строительных работ мы знаем, что группа людей тащила по песчаной пустыне сани, груженные огромными каменными глыбами. Но вспомним: одна лишь каменная плита, закрывавшая вход во внутреннюю усыпальницу Большой пирамиды, где покоилось тело фараона, весила пятьдесят тонн. Сегодня любой архитектор дважды подумает, прежде чем начнет призывать к таким подвигам механики.

Между тем, Большая пирамида — нечто большее, чем гигантское нагромождение камней с площадью основания в 54 тыс. м и высотой в 146,6 м. Она представляет собой сооружение со сложным внутренним пространством, состоящим из ряда коридоров, проложенных на разных уровнях и ведущих к спрятанной в глубине погребальной камере. В то же время, каждый отдельный элемент пирамиды строился с такой точностью, какая бывает свойственна (как верно подметил Брестед) скорее искусству часовщика, нежели современному мостостроителю или архитектору, создающему чертежи небоскребов. Каменные глыбы пригонялись друг к другу вдоль длинной черты, а зазоры между ними не превышают 0,02 мм, тогда как длины сторон в основании разнятся не более чем на 20 см — при том, что все сооружение простирается на целые акры. Таким образом, тщательные измерения, безошибочная механическая точность и безупречное совершенство не являются монополиями нашего века. Фараоновское общественное устройство перешагнуло через пять тысячелетий, создав первую крупномасштабную энергетическую машину — машину, мощность которой составляла от 25 000 до 100 000 человеческих сил, что равняется по меньшей мере 2 500 лошадиным силам.

Совершенно ясно, что ни обычные человеческие руки, ни обычные человеческие усилия, ни обычный способ человеческого взаимодействия, какой использовался при строительстве деревенских хижин или при обработке полей, не смогли бы мобилизовать эту сверхчеловеческую силу или достичь этих почти сверхъестественных результатов. Лишь богоподобный царь мог потребовать такого мощного и целенаправленного выплеска коллективной человеческой воли и произвести такие крупномасштабные материальные преобразования. Возможно ли было завершить столь трудоемкие инженерные работы без помощи машины? Разумеется, нет. Эти громадные сооружения можно было возвести только посредством сложной энергетической машины. Сам конечный продукт показывает, что он явился плодом работы не просто машины, но чрезвычайно хитроумно устроенной машины. И хотя материальное оснащение династического Египта все еще оставалось на очень примитивном уровне, этот недостаток восполняли терпеливый ремесленный труд и строгий метод. Мегамашина состояла из множества единообразных, специализированных, взаимозаменяемых, но функционально дифференцированных частей, строжайшим образом подогнанных друг к другу и настроенных на единый процесс, организованный и управляемый из одного центра: так каждый элемент действовал как механический компонент механизированного целого.

Спустя каких-нибудь три столетия (а в Египте, наверное, и в два раза раньше) человеческая машина была усовершенствована. Мышление, задумавшее и пирамиды, и массивные храмы, и обнесенные мощными стенами большие города, отражало новый человеческий тип, способный воплощать абстрактный ряд сложных функций в некое структурное единство, окончательная форма которого определяла каждый этап работы. Для возведения этих грандиозных построек требовались не только математические вычисления, но и подробнейшие астрономические наблюдения, так что каждая сторона здания была вытянута вдоль прямых, в точности указывавших направления стрелок компаса. Тщательные измерения сочетались со строгими стандартами ремесла — непревзойденными вплоть до нашей эпохи. Поскольку в сезон разлива Нила пирамиды находятся на расстоянии лишь четверти мили от речных вод, для них понадобился каменный фундамент — а для этого пришлось удалить лишний слой песка. У Большой пирамиды периметр основания отклоняется от истинного уровня на полдюйма с лишним.

Умы, решавшие эти задачи и приводившие в исполнение эти замыслы, были безусловно умами высшего порядка, удивительным образом аккумулировавшими в себе способность к теоретическому анализу, практическую смекалку и творческое предвидение; так, Имхотеп, построивший первую каменную пирамиду в Саккаре [49] Речь идет о ступенчатой пирамиде и заупокойном храме фараона Джосера, построенных Имхотепом (ок. XXVIII в. до н. э.) Шесть ступеней пирамиды возвышаются на 60 м, в основании прямоугольник размером 107x123 м. (Прим. ред.) , прославился не только как архитектор, но и как государственный министр, астроном и врач. Это были не «узкие специалисты» и не какие-нибудь «эксперты», а люди, свободно перемещавшиеся по всему полю человеческого существования, подобно великим художникам итальянского Ренессанса. Их дерзостная искусность и самоуверенность выдерживала любое испытание: порой она даже бросала вызов благоразумию и исчерпывала без остатка силы своих могучих машин, — как произошло позднее с вырубленным в скале Асуанским обелиском, весившим 1168 тонн, который так и не удалось отделить от скального основания.

У рабочих, воплощавших все эти замыслы, тоже развилось мышление нового порядка — механически обусловленное, исполнявшее каждое задание в строжайшем соответствии с инструкциями, безгранично терпеливое, ограничивавшее реактивность лишь повиновением словам приказа. Машинную работу может выполнять только машина. Личность рабочих, пока они были заняты трудом, как бы сводилась исключительно к рефлексам, чтобы обеспечивать механически совершенное исполнение. Впрочем, их начальники умели читать письменные приказы; да и наемные работники, наверное, разбирали кое-какие знаки, потому что, как упоминает Эдварде, они оставили на глыбах Медумской пирамиды свои имена, нанесенные красной охрой: «Лодочная артель», «Сильная артель», «Умелая артель» и так далее. С такой привычкой к механическому порядку они, наверное, чувствовали бы себя как дома на какой-нибудь сегодняшней фабричной линии сборки. Не хватало только фотографии красотки, приклеенной к стене.