Леонид Алексеев - Полоцкая земля (очерки истории Северной Белоруссии в IX–XIII вв.)

1205 год внес новые осложнения в жизнь полоцких князей. Епископ Альберт вернулся из Европы со значительным пополнением «латинских пилигримов», что уже непосредственно угрожало наиболее западным полоцким городам, и кукенойский князь Вячко поспешил в Ригу для заключения с епископом мира [1027]. Полоцкий князь оказывается теперь наиболее сильной опорой в борьбе с орденом, что понимают в равной мере и угнетенные им прибалтийские племена, и сами тевтоны. В своей резиденции полоцкий князь устраивает очные ставки ливских послов, жалующихся своему сюзерену на притеснения немцев, и представителей последних, пытающихся «снискать у него дружбу и расположение», а вернее, нейтралитет в их отношениях с ливами (1206 г.) [1028]. Однако полоцкий князь уже твердо стоит на стороне языческих ливов и в этом же году осаждает вместе с ними крепость Гольм, правда, так ее и не взяв [1029]. Отступление полоцкого «короля» придало силы немецким захватчикам. Под следующим годом Генрих с удовлетворением констатирует, что теперь «вся Ливония была крещена». Епископ Альберт, предчувствуя, очевидно, столкновения с «пилигримами» из-за раздела земель, становится ленником Филиппа Гогенштауфена [1030]. Если в предшествующие годы немцы колонизировали Ливонию, не входившую в непосредственные владения Полотчины и только платившую в Полоцк дань, то с 1208 г. вопрос стал о латгалльских землях, непосредственно примыкавших к Полотчине, часть которых (по Западной Двине) принадлежала полоцким князьям (Герцике, Кукенойс).

Отношения Полоцка и Риги окончательно обострились. Еще в 1207 г. какие-то угрозы немцев по отношению к Кукенойсу заставили его князя Вячку разделить с ними пополам свои земли [1031]. Приступая к сообщению о захвате этого города, Генрих Латвийский, оправдывая действия ордена, пишет о беспокойном характере Вячки, хорошем отношении к нему епископа и т. д. [1032]Нападение на этот первый полоцкий город было совершено, и после нескольких столкновений с немцами Вячко поджег город, и ушел на Русь (1208 г.). Его активно поддерживали данники Кукенойса — латгаллы и селлы, для которых полоцкая дань была, по-видимому, терпимее немецкой, сопровождаемой, к тому же, идеологическим порабощением— крещением [1033]. Захват города Герцике начался в следующем, 1209 г.

По признанию Генриха, использовавшего цитату из библии, этот город «всегда был ловушкой, и как бы великим искусителем для всех, живших на этой стороне Двины, крещеных и некрещеных» [1034]. Т. е. город под властью русского князя был твердой защитой от действия немецких поработителей. Город был взят и выдан бежавшему князю Всеволоду в ленное владение. Это, впрочем, не помешало ему вести негласную войну с немцами и позднее, что кончилось новым и окончательным захватом города в 1214 г. [1035]

Во всех этих событиях нам не очень ясна роль полоцкого князя Владимира, не поддержавшего кукенойского и герцикского князей, своих вассалов. Правда, судя по последующему тексту Генриха Латвийского, где епископ Альберт посылает в Полоцк «брата-рыцаря» Арнольда с предложениями мира (1210 г.), Полоцк, как будто бы находился в это время в состоянии войны с Ригой [1036]. Однако сведений о конкретных действиях Владимира в источнике нет, а из обвинений, предъявленных Всеволоду Герцикскому, даже создается впечатление, что немцы защищают интересы Руси от его посягательств [1037]. Заметим также, что при столкновениях с немцами и Вячко не обращается в Полоцк, а идет на мир с тевтонами, согласившись разделить с ними свои земли. Лишь позднее, восстав против Риги и ограбив тевтонов, этот князь посылает Владимиру Полоцкому богатые подарки — «лучших тевтонских коней, баллисты, панцири и тому подобное», как бы «замаливая грехи» [1038]. Создается впечатление, что самостоятельность феодальных князьков Полоцкой земли, контролирующих двинский водный путь, была в это время особенно велика, и князья жили с Полоцком далеко не мирно. Потребовались грозные события немецкой агрессии, чтобы заступничество Полоцка стало необходимым, однако князь Владимир отнесся к западнодвинским вассалам, по-видимому, сурово [1039].

Следует заметить, что, несмотря на внутренние распри, в начале XIII в. Полоцкое княжество было достаточно крепким, чтобы противостоять немецкой агрессии на собственно Русских землях. Колонизуя прибалтийские племена, крестоносцы вместе с тем все время вынуждены были считаться с полоцким Владимиром. То епископ Альберт засылал к нему послов, желая приобрести его расположение, подобно тому, как это сделал Мейнард, и полоцкий князь, мы видели, судил тевтонов и ливов, а «при походе Владимира на Гольм, рижане «боялись за положение (своего. — Л. А .) города, так как сооружения его еще не были крепки» [1040], то Альберт отпускает с подарками захваченного Вячку (очевидно, боясь мести Полоцка) [1041], то дважды за год (1210 г.) шлет послов «к королю полоцкому попытаться, не удастся ли добиться какого-либо мирного соглашения с ним» и соглашается платить Владимиру за ливов дань (облагая их, очевидно, уже в тройном размере) [1042]. Одна фраза «Хроники Ливонии» открывает нам причины такого стремления немцев найти доступ к полоцкому князю. Упомянутый Арнольд посылался в Полоцк помириться с его князем и узнать, «не откроет ли [он] рижским купцам доступ в свои владения». Следовательно, в этот напряженный период отношений немецкие купцы через Полоцкую землю не пропускались. Теперь становятся понятными не дошедшие до нас первые договоры Полоцка с орденом, о которых сообщает хроника Генриха. Содержание первого договора установить нетрудно: Владимир соглашался пропускать немецких купцов и не вмешиваться в войны с эстами и другими языческими племенами (что, очевидно, имело место), немцы же обязывались допускать сбор дани полочанами с ливов, либо выплачивали ее сами [1043]. Как видно из текста хроники следующего года (1211 г.), дань с ливов («христианские повинности», а также «десятина» — десятая часть доходов) все же собиралась немцами и, по-видимому, в Полоцк поступала лишь небольшая ее часть [1044]. При дальнейших переговорах и заключении второго договора (1212 г.) требования с обеих сторон остались в основном прежними, однако Владимир требовал также прекращения крещения ливов, что едва не привело к войне. По состоявшемуся в конце концов соглашению, Владимир, по свидетельству Генриха, якобы отдал Ливонию ордену безданно, что все же кажется сомнительным. Вероятнее, Полоцк получил за это крупную единовременную сумму [1045].

Покончив с колонизацией ливов, «окрестив», латгаллов и освободив руки соглашением с Полоцком, крестоносцы двинулись на завоевание эстов; и о Полоцкой земле хроника замолкает. Лишь судя по известию об обращении эстов в Полоцк с просьбой о помощи и о сборах Владимира в этот поход (чему помешала его неожиданная смерть, 1215 г.) [1046], можно понять, что Полоцк, как и раньше, оставался главной антинемецкой силой.