Евгений Анисимов - Пленницы судьбы

Страх тайных супругов был так велик, что они утаивали свой брак даже и после смерти Николая в 1855 году. С большим трудом брат Марии император Александр II и его жена императрица Мария Александровна уговорили вдовствующую императрицу Александру Федоровну примириться с этим мезальянсом — как и покойный муж, она считала неприемлемыми морганатические браки...

Мария умерла в 1876 году, намного пережив обоих своих мужей. Она тяжко и долго болела и была очень огорчена, когда увидела, как на площади перед дворцом поставили памятник ее отцу, императору Николаю I. Сам по себе памятник Клодта, слов нет, был хорош... но почему государь сидел на коне, повернувшись спиной к окнам дворца своей любимой дочери? Она никогда не видела его таким холодным и отчужденным. С первых лет счастливой жизни в этом дворце — великолепном подарке любимой дочери — Мэри помнила, как он, могучий, мужественный, добрый, красивый рыцарь, быстрыми, широкими шагами пересекал Синий мост и еще издали, увидав дочь в окне, улыбался ей и махал белой перчаткой...

Однажды, ранней весной, юная княжна Екатерина Долгорукая гуляла в Летнем саду. Вдруг перед ней появился император Александр II. Он быстро подошел к девушке, взял под руку и увлек в одну из боковых аллеи...

Так бы, наверное, описали свидание в петербургских газетах, если бы корреспонденты и издатели смертельно не боялись цензуры — ведь речь шла о начале скандального романа, внесшего страшную смуту в семью Романовых. Канва этого романа довольно хорошо знакома образованному читателю: в 1866 году сорокасемилетний император завел себе очередную любовницу — а они стали регулярно появляться у него с начала 1860-х годов. Как писал современник, «не поддаваясь влиянию мужчин, Александр II имел необыкновенную слабость к женщинам. В присутствии женщин он делался совершенно другим человеком». На этот раз избранницей государя стала семнадцатилетняя княжна Екатерина Михайловна Долгорукая. Через год выяснилось, что это не просто адюльтер, а глубокое и сильное чувство, внезапно поразившее немолодого государя. Долгорукая стала в сумерках приходить в Зимний дворец, открывала своим ключом дверь, входила в апартаменты, принадлежавшие некогда Николаю I, и там ждала своего возлюбленного...

Как бы разгневался отец Александра император Николай I, увидев, что его сын, как будто в насмешку над ним, хранителем семейной морали Романовых, избрал местом любовных встреч с девицей именно его комнаты! Николай считал, что морганатические браки оскверняют трон. Да и сам Александр в 1865 году, незадолго до начала своего романа, поучал сына Сашу (будущего императора Александра III): «Не давай разрешения на морганатические браки в твоей семье — это расшатывает трон... В нашей семье не было ничего, серьезней гостиных интрижек». И вот такое произошло с ним самим! В чем же дело? Чем покорила государя молоденькая смолянка?

Возможно, она привлекла его именно своей юной невинной чистотой. Известно, что во время одного из посещений Смольного государь увидел Екатерину Долгорукую, которую знал с десятилетнего возраста, и был поражен расцветшей красотой девушки: он помнил ее еще девочкой, которая смело сидела у него на коленях, когда он как-то раз посетил имение ее родителей под Полтавой. Он возжелал ее. А дальше — достаточно намека, и в дело вступили придворные сводники: дама, вхожая ко двору и в дом Долгоруких, организовала «случайную» встречу царя с княжной в Летнем саду, потом еще где-то... А Екатерина все не понимала, как же можно без любви? И потом — ведь это сам государь, особа священная... Словом, в отличие от других женщин, она не сразу подпала под его чары. Удивленный странным упорством девицы, император вдруг всерьез ею заинтересовался, взглянул на нее другими глазами и увидел в ней личность, человека... Увлекшись ею всерьез, государь, как юный корнет, стал страстно искать с Екатериной свиданий в парках и иных уединенных местах, потом покорил ее какой-то своей внутренней беззащитностью (или сыграл удачно) и так постепенно завоевал ее любовь. В первую их ночь в июле 1866 года во дворце Бельведер, что под Петергофом, император якобы сказал Екатерине: «Увы, я сейчас несвободен. Но при первой же возможности я женюсь на тебе, ибо отныне я навеки считаю тебя своей женой перед Богом». Он сдержал слово.

Ждать «первую возможность» пришлось четырнадцать лет, пока не умерла весной 1880 года его жена, императрица Мария Александровна. Все эти годы она с необыкновенным достоинством и смирением несла свой крест, не устраивая скандалов и не упрекая неверного мужа — даже тогда, когда, вернувшись в конце 1877 года с русско-турецкой войны, он поселил Долгорукую над своими покоями в Зимнем дворце, так что его жена, государыня, могла слышать, как над ее головой бегают побочные дети императора. Много лет спустя ее сын Александр III, когда в одном из разговоров упомянули о канонизации в России, вдруг воскликнул, что если кто-то достоин причисления к лику святых, так это его мать! Его понять можно — вся семейная трагедия разворачивалась на его глазах.

Неизвестно, что стало причиной такого грустного финала некогда лучезарного брачного союза юной (она родилась в 1824 году) принцессы Гессен-Дармштадтской Максимилианы Вильгельмины Августы Софии Марии и цесаревича Александра Николаевича, родивших в горячей любви шестерых детей. Эта любовь вспыхнула с первого взгляда в 1837 году в Дармштадте, куда приехал двадцатитрехлетний наследник российского престола и впервые увидел эту прелестную пятнадцатилетнюю девочку. Родители Александра император Николай I и императрица Александра Федоровна, получив письмо сына с просьбой одобрить его выбор, неохотно шли навстречу своему влюбленному сыну — все давно знали, что девочка эта, скорее всего, была не родной дочерью великого герцога Гессенского Людовика II, а плодом тайной любви его супруги герцогини Вильгельмины и придворного кавалера. Однако они дали согласие и в 1840 году сыграли пышную свадьбу Александра и Марии Александровны — так стали называть молодую супругу наследника престола в России. И молодые зажили счастливо. Но к моменту встречи императора с Екатериной Долгорукой его брак с Марией Александровной давно стал формальным. Возможно, что в жене он уже не видел того, что нашел в юной Екатерине как в женщине (известно, что существовали эротические рисунки императора с изображением Екатерины). В таких деликатных делах не будем делать уверенные суждения. Ясно, что с тех пор как Александр II вступил на престол в 1855 году, его брак как будто разладился. Став императрицей, Мария Александровна оказалась в плену неизменного придворного этикета, сделалась рабой внешних привычек, ритуала. Рассказывают, что в 1867 году, в Ницце, где умирал их сын цесаревич Николай Александрович, государыня целую неделю не могла навестить умирающего только потому, что время послеобеденного сна Николая изменилось и стало совпадать со временем утвержденной протоколом прогулки императрицы. А перенести прогулку на иной час императрица никак не могла!