Евгений Анисимов - Пленницы судьбы

Юрьевская какое-то время жила в Петербурге, в Малом Мраморном дворце на Гагаринской улице, но была отрезанным ломтем в семействе Романовых. А потом она уехала за границу в ту самую Ниццу, о которой они так сладостно мечтали с Александром, и стала жить там, но уже в пустоте, без него... Ее жизнь тянулась еще долго-долго, до 1922 года, когда она умерла, забытая всеми женщина из давным-давно ушедшей эпохи.

Каждый раз, читая биографии революционеров, удивляешься: как же получалось, что во вполне благополучных дворянских и мещанских семьях, где царили любовь, уют, где на ночь детям читали добрые сказки, а в Рождество на елках сияли золотые шары, вырастали бесы революции, апологеты насилия, чудовища? Вспомним милую семью из уютного особнячка в Симбирске, и сад рядом, в котором дети так заботливо спасали весенней холодной ночью цветущую «папину вишню»...

В дворянском доме лесничего Николая Фигнера под Казанью бесы тоже похозяйничали, причем они почему-то овладели исключительно женской половиной семьи: все четыре дочери лесничего и его тихой жены — Вера, Лида, Женя и Ольга — «ушли в революцию». Но зато двое сыновей пошли другим путем: Петр был крупным инженером и руководил металлургическим заводом, а Николай стал певцом и с годами превратился в мировую знаменитость. Его выдающимся тенором восхищались Верди и Пуччини, он блистал на императорской сцене в то самое время, когда его сестра Верочка отбывала пожизненную каторгу в Шлиссельбургской крепости...

6 декабря 1876 года у Казанского собора состоялась первая революционная демонстрация. После выступления Плеханова участники ее под соловьиный посвист городовых с Невского разбегались в разные стороны. Среди демонстрантов филеры III Отделения заметили двух девушек «в серых шапочках» — те мешали им захватить одного из смутьянов. Это были сестры Вера и Женя Фигнер. Так началась для Веры карьера революционерки.

К этому времени двадцатичетырехлетняя Вера уже повидала жизнь. Она закончила закрытый женский институт в Казани первой ученицей — «с золотым шифром», потом вернулась к матери в небольшое поместье и затосковала от зрелища унылой провинциальной жизни. Вера была девушкой эффектной, красивой — не то что мымры русской революции вроде Стасовой, Землячки... К тому же она отличалась веселым нравом, была своевольна и капризна, а посему имела забавное прозвище «Верочка — Топни ножкой». Естественно, возле нее увивались женихи. В 1870 году она вышла замуж за почтенного судебного следователя Александра Филиппова, который был без ума от своей жены и согласился оставить службу и поехать с ней в Швейцарию, — Верочка была честолюбива и решила во что бы то ни стало выучиться на врача. В России же это было невозможно: власти считали, что высшее образование — не для женщин. В Цюрихе Вера с трепетом переступила порог медицинского факультета университета и со страстью взялась за учение. У четы Филипповых появилось множество знакомых из числа русских эмигрантов — Цюрих был местом, куда приезжали из России учиться сотни русских девушек. В уютных кафе Цюриха и на съемных квартирах (а русские студенты снимали там целый дом) горячо обсуждались самые разные проблемы, и Верочка, раньше далекая от политики, не знавшая — к удивлению новых приятелей — кто такой Лассаль, втянулась в эту жизнь, увлеклась феминизмом и социализмом и со свойственной ей безапелляционностью стала высказывать самые радикальные взгляды. Но тут встрепенулся до тех пор дремавший в Петербурге двуглавый орел и в своем грозном указе предписал, что все русские студентки Цюриха, которые занимаются там революцией и развратом, обязаны, как верноподданные, немедленно покинуть Цюрих. Многие девушки (в том числе учившаяся там же сестра Веры Лидия) подчинились грозному окрику власти и вернулись домой, не доучившись, но полные революционной злости и тираноборческого энтузиазма. Вера перебралась в Берн (который в указе упомянут не был), чтобы закончить медицинское образование. Но не тут-то было: бесы революции не дремали и в обличии знаменитого Николая Морозова начали идейно совращать честолюбивую Верочку. Конечно, при этом он отчаянно волочился за красивой соотечественницей, которая уже разошлась с мужем, оказавшимся страшным консерватором (впоследствии Филиппов сделал карьеру в Министерстве юстиции и даже интересовался материалами допросов своей бывшей супруги). Но Верочка какое-то время колебалась, выбирая между медициной и революцией, и, может быть, пошла по научной стезе, подобно Софье Ковалевской, но тут приехал другой революционер — Марк Натансон — и с порога объявил, что сестра Веры Лида арестована и сидит в крепости за революционную пропаганду. Это и решило судьбу Веры — не окончив курса, в 1875 году она вернулась в Россию и оказалась у Казанского собора...

Что же руководило в жизни всеми этими людьми? В первую очередь, огромное чувство вины перед народом: мы, такие удачливые, успешные, богатые, живем в довольстве, барствуем, все делает прислуга (кстати, однажды арестовали типографию народовольцев — они не тащили сами чемоданы со свинцовым набором, а наняли для этого носильщиков и дворников, которые, заметив страшную тяжесть ноши, бдительно стукнули в полицию), а народ страдает. Тут и появились идеи Земли и Воли. Смысл всего этого движения был прост: не нужно ничего выдумывать, нужно идти с народом, крестьянством, жить его чаяниями. Что для него важнее всего? Земля — кормилица и поилица. Реформа же 1861 года ограбила крестьян, и они жаждут получить землю. Далее, крестьяне мечтают о воле — это народники понимали как стремление к гражданским свободам. Нужно идти в народ в качестве учителей, землемеров, фельдшеров и вести пропаганду, толкать народ к революционной борьбе за землю и волю. Верочка с Женей уехали в глухую самарскую деревню. Женя стала учить детей, а Вера, получившая в Казани диплом фельдшера (свое цюрихское образование она, естественно, скрывала), стала лечить крестьян. За десять месяцев работы она, по ее воспоминаниям, приняла пять тысяч больных! Даже не верится, но ясно, что тут уж было не до социалистической агитации! Не прошло и года после начала хождения в народ, как почти все народники разочаровались в предпринятой акции: просвещение и лечение народа дело нужное, но долгое — так просидишь всю жизнь в деревне, не дождавшись всеобщего восстания. Юрий Трифонов очень точно назвал свой роман о народовольцах — «Нетерпение». Что уж нам этот национальный грех таить: мы даже прихода коммунизма больше двадцати лет ждать не могли! Нужно что-то такое сделать, так топнуть ножкой, чтобы мир разом перевернулся. А тут подвернулось техническое открытие по имени «Его величество Динамит». Нужно взорвать царя — обрушить тот стержень, на котором держится вся система, и тогда народ, как один человек, поднимется по всей стране. Словом, отколовшаяся от народников партия террористов «Народная воля» начала охоту за головой Александра II. Верочка, естественно, была вместе с нетерпеливыми.