Алексей Валеров - Новгород и Псков: Очерки политической истории Северо-Западной Руси XI–XIV веков

Как было показано в предыдущей части исследования, учреждение собственного княжеского стола, произошедшее в 1137 г., и призвание на псковское княжение Всеволода Мстиславича позволили Пскову обрести независимость от Новгорода. После скорой смерти Всеволода псковичи вновь продемонстрировали свою политическую самостоятельность, пригласив в 1138 г. нового князя — Святополка Мстиславича, появление которого подтвердило и закрепило суверенитет Псковской государственности. К сожалению, ни псковские, ни новгородские летописи более ничего не сообщают о деятельности Святополка во Пскове. Скорее всего, причиной этого было непродолжительное княжение Святополка в Псковской земле. Во всяком случае так явствует из содержания летописной статьи под 1140 г. в Ипатьевской летописи. В ней, в частности, сообщается, что Всеволод Ольгович, бывший в то время киевским князем, «не хотя перепоустити Новагорода Володимерю племени, призва шюрина своя, да има Берестии» [469]. Учитывая, что до этого летописец назвал «шюрина» более конкретно — «Мьстиславич» [470], — становится ясно, что имеется в виду Святополк. Значит, в 1140 г. Святополк Мстиславич покинул Псков. Таким образом, его псковское княжение продолжалось два года.

Трудно сказать, чем характеризовались новгородско-псковские взаимоотношения в 1138–1140 гг. Летописи не упоминают о каких-либо военных конфликтах между Новгородом и Псковом, которые бы закончились для последнего полной или частичной потерей независимости. Тем не менее по поводу сущности новгородско-псковских связей в ближайшие десятилетия после событий конца 30-х гг. XII в. можно сделать некоторые предположения.

Обращаясь к летописным статьям более позднего времени — первой половины XIV в., — видим, что в 1329 г. и 1342 г. псковичи нарушали одно из условий какого-то соглашения с новгородцами [471]. В.Л. Янин заметил, что, в частности, «вечный мир» новгородцев со псковичами, заключенный в 1329 г. «по старине, по отчине и по дедине», «опирался на некий традиционный формуляр договоров Новгорода с Псковом» [472]. Следовательно, подписание древнейшего из этих договоров нужно относить ко времени еще до XIV в. В связи с этим возникает закономерный вопрос о том, когда это произошло.

В.Л. Янин выдвинул свою гипотезу. По мнению исследователя, формуляр Новгородско-Псковского соглашения сложился еще в XII в. после княжения во Пскове Всеволода Мстиславича, а точнее — после смерти Псковского князя Аведа (середина XII в.). Княжение Аведа, бывшего выходцем из Литвы, стало прецедентом, после которого псковичи обязались не принимать князей «из литовской руки», каковое условие и было нарушено в 1329 г. и 1342 г. [473]

Гипотеза В.Л. Янина о составлении древнего традиционного формуляра договоров Новгорода со Псковом в XII в. представляется конструктивной. Однако конкретная датировка — вторая половина столетия, на наш взгляд, не вполне обоснована. Во-первых, в XIII в. во Пскове княжил еще один литовский князь — знаменитый Довмонт, но о том, что его появление в Пскове вызвало недовольство новгородцев, ни в новгородских, ни в псковских летописях не говорится. В таком случае можно предполагать, что обязательство псковичей не держать князя — выходца из Литвы, скорее всего, появилось позднее, а именно в первой четверти XIV в. Во-вторых, включение подобного условия в новгородско-псковский договор, которое в каком-то отношении ограничивало самостоятельность Пскова, могло произойти только после какого-либо неудачного для псковичей столкновения с новгородцами. Но о таком конфликте в ближайшие десятилетия после середины XII в., судя по летописям, не известно. Наконец, в-третьих, в связи с княжением Аведа не сохранилось никаких упоминаний о заключении Новгородско-Псковского соглашения. Таким образом, датировка составления первоначального формуляра договоров между Новгородом и Псковом, предлагаемая В.Л. Яниным, нуждается в уточнении.

Есть все основания полагать, что факт подписания первого Новгородско-Псковского мирного соглашения имел место в период псковского княжения Святополка Мстиславича. Из летописей известно, что в 1137 г. во время военного конфликта Новгорода со Псковом представители обеих сторон сначала «въспятишася» на Дубровне, а вскоре, в 1138 г. новгородцы со псковичами «съмиришася» [474]. Видимо, мирный договор и был подписан в 1138 г. после предварительных переговоров на Дубровне. Полагаем, что именно он стал основой для всех последующих соглашений Новгорода и Пскова. Позднее традиционный формуляр договоров был дополнен условием, согласно которому псковичи обязывались не принимать князей из Литвы. Однако первый новгородско-псковский договор 1138 г. был заключен, несомненно, на равных условиях. Иначе быть не могло, так как военная экспедиция Новгорода против Пскова успеха не имела. Мирное соглашение 1138 г. стало той «стариной и дединой», к которой апеллировали псковичи в своих законных притязаниях на независимость и в XIV, и в XV в.

Кратковременное княжение во Пскове Святополка Мстиславича имело важное значение для внутри- и внешнеполитического положения Псковской земли. При этом князе произошло юридическое оформление государственного статуса Пскова, чья независимость в последующее время продолжала укрепляться. Одним из факторов, способствующих этому процессу, стало появление на псковском княжении литовского князя Аведа.

В летописной статье 1524 г. Псковских Первой и Третьей летописей содержится ценная запись, которая гласит: «Поставлена бысть церковь каменая святыи мученикъ христовъ Дмитреи, новая, в Домантове стене; и священа бысть на его празник, октября въ 26; а старая церковь первая бысть во Пскове каменая с кирпичом, а поставил ее благоверный князь Авед, нареченыи во святем крещении Дмитреи, а мощи его лежать оу святого Спаса на Мирожи, на левой стране под стеною; а стояла первая церковь в Домантове стене великомученикъ христовъ Дмитреи 400 летъ без 20 летъ» [475]. Сомневаться в реальном существовании князя Аведа-Дмитрия не приходится, поскольку его имя упомянуто в Стефановском синодике Спасо-Мирожского монастыря под Псковом — рукописном памятнике начала XVI в. [476] Простой арифметический расчет показывает, что псковская церковь во имя великомученика Дмитрия Солунского была создана Аведом в 1144 г. Отсюда следует, что после отъезда Святополка Мстиславича псковский княжеский стол не был упразднен и по крайней мере в 1144 г. во Пскове был свой князь.

Иначе трактует запись псковских летописей под 1524 г. С.В. Белецкий. Исследователь предположил, что в протографе Псковской Первой летописи, в дате о поставлений Дмитриевской церкви Аведом, была допущена ошибка при переписке буквенного обозначения даты и что правильно читать не «400 летъ без 20 летъ», а «400 летъ без 8 летъ», откуда получается, что Авед поставил церковь Св. Дмитрия не в 1144 г., а в 1132 г. [477] С.В. Белецкий называет Аведа псковским наместником новгородского князя Всеволода Мстиславича и относит его деятельность к началу 30-х гг. XII в. [478]