Алексей Валеров - Новгород и Псков: Очерки политической истории Северо-Западной Руси XI–XIV веков

Итак, есть все основания усматривать в событиях 1266/1267 г. свидетельства сохранения союзнических отношений между Новгородом и Псковом, восстановленных вскоре после появления во Пскове Довмонта. Даже угроза конфликта с великим князем Ярославом Ярославичем не стала причиной для разрыва этого союза. Тесными оставались связи Пскова с Новгородом и в последующие годы. Ярким доказательством тому служит совместное участие новгородцев и псковичей в походе на немецкую крепость Раковор (Раквере), завершившемся грандиозной битвой с войском Ливонского ордена.

Псковские и новгородские источники с разной степенью информативности сообщают о Раковорской битве. В Псковской Первой летописи под 1268 г. записано: «Князь Дмитрея Ярославич с полки новгородскими идоша къ Ракобору; и бысть побоище силно, месяца февраля въ 18 день, в суботу» [817]. Совсем иначе в Псковской Второй летописи: «Князь Домонтъ с мужи своими псковичи иде к Раковору, и бишася с немци и одолеша» [818]. Житие Довмонта (рассказ о Раковорской битве сохранен в редакциях Псковских Второй и Третьей летописей) как бы объединяет эти два известия. В нем говорится, что в войске участвовали и псковичи, и новгородцы [819]. Между тем, если Житие Довмонта в редакции Псковской Второй летописи лишь констатирует сам факт похода и его успешное окончание, то в редакции Псковской Третьей летописи содержится упоминание о том, что после победы русские князья «иде на вируяны, и плени землю их и до моря, и повоева Поморье, и пакы возвратився и исполни землю свою множеством полона», после чего следует краткая похвала Дмитрию и Довмонту и всем участникам похода [820]. Известие о походе в Поморье сообщает и Псковская Первая летопись в тексте Жития, но от этого отрывка сохранились лишь последние слова [821].

В отличие от псковских памятников, в новгородских летописях сохранилось детальное описание причин похода к Раковору, его подготовки, самого Раковорского сражения. В контексте изучения новгородско-псковских отношений того времени нас интересует свидетельство об участии жителей Пскова в походе и битве. Новгородская Первая летопись сообщает, что среди прочих князей, откликнувшихся на призыв новгородцев идти к Раковору, был и «Довмонтъ Пльсковьскыи» и что псковичи во время сражения стояли полком на правом фланге русского войска [822]. В Новгородской Первой летописи о походе Довмонта в Поморье не говорится, но о нем рассказывают Новгородская Четвертая и Софийская Первая летописи, а последняя, кроме того, содержит фразу о том, что «помощию Святыя Троица и Святыя Софии… пособи бог князю великому Дмитрею и князю Доманту, и новгородцемъ и псковичемъ» [823].

Сравнение новгородской и псковской летописных традиций в их оценке участия Пскова в походе к Раковору позволяет сделать следующие выводы.

В новгородском летописании о роли псковичей не умалчивается. В поздних новгородских памятниках даже упоминается о заступничестве наравне со Св. Софией еще и Св. Троицы.

Псковские летописи по-разному обрисовывают вклад полков Новгорода и Пскова в победу под Раковором. Если Псковская Первая в погодных записях называет лишь князя Дмитрия, то Псковская Вторая летопись, наоборот, — только Довмонта. В то же время житийный текст в Псковской Второй и Псковской Третьей летописях говорит о совместных действиях новгородцев и псковичей. Мы уже обращались к вопросу о соотношении Жития Довмонта и летописных записей об этом князе. Логичным представляется, что именно краткие повременные статьи стали основой при последующем составлении текста Жития. Не исключено, что первоначальный вариант летописи содержал такое известие, где в равной степени отмечены значение участия в походе как новгородцев, так и псковичей. Эта мысль подтверждается и тем соображением, что Псковские Первая и Вторая летописи восходят к общему протографу, а значит, вероятно, в первой из них преднамеренно опущено имя Довмонта, а во второй — Дмитрия. Для нас сейчас не особенно важно, почему редактор Псковской Второй летописи не упомянул об участии новгородцев в походе на Раковор, а редактор Псковской Первой подчеркнул роль псковичей. Важно то, что в первоначальном виде (то есть в современной летописной записи XIII в., попавшей затем в текст псковского свода середины XIV в.) был, как мы считаем, равнозначно описан вклад Новгорода и Пскова в победу над немцами. Таким образом, можно прийти к выводу, что псковские летописные источники, равно как и новгородские, в описании похода и битвы под Раковором в 1268 г. сохранили положительные оценки действий как псковичей, так и новгородцев, что еще раз свидетельствует в пользу нашего предположения о сохранении в конце 60-х гг. XIII в. союза между Новгородом и Псковом. Об этом говорит и описание действий Дмитрия и Довмонта под Раковором в Новгородской Первой летописи. Новгородский и псковский полки представлены здесь как составные части единого русского войска.

Предполагать наличие каких-либо осложнений в новгородско-псковских отношениях того времени оснований нет. Даже описание похода Довмонта в Поморье сразу же после событий под Раковором в псковских летописях не следует рассматривать с подобных позиций. Ведь в конце описания поморской военной экспедиции псковский источник, как отмечалось, содержит похвалу обоим князьям — новгородскому Дмитрию и псковскому Довмонту. Хотя все же необходимо подчеркнуть, что поход Довмонта в Поморье был актом проявления самостоятельности псковского князя и псковичей, на что уже обращали внимание исследователи [824]. Примечательно, что в поздних русских летописях (например Новгородской Четвертой), восходящих к Новгородско-Софийскому своду первой половины XV в., отрывки из Жития Довмонта, извлеченные из псковского летописания, сохранены без изменений, в чем видно уважительное отношение к Довмонту как к защитнику Русской земли от агрессии Ливонского Ордена новгородского редактора даже по прошествии нескольких столетий.

Поход русских под Раковор и в Поморье вызвал ответные действия со стороны орденского государства немцев. После набега «останка» «поганой Латыне» на приграничные псковские села ранней весной 1268 г. и победы псковичей во главе с Довмонтом над немцами в битве на Мироповне 23 апреля 1268 г. магистр Ливонского Ордена Отто фон Роденштейн весной 1269 г. организовал вторжение рыцарского войска в пределы Псковской земли. Об этих событиях рассказывает Житие Довмонта (в составе всех трех псковских летописей, причем в Псковской Третьей — с датой 6780 г.) [825], летописная статья Псковской Второй летописи под 6775 г. [826], новгородское летописание (Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов, Новгородская Четвертая летопись) под 6777 г. [827] При этом обе летописные традиции — Новгорода и Пскова — сообщают различные сведения о том, кто изгнал немцев из-под Пскова: Довмонт с псковичами или Юрий с новгородцами.