Алексей Валеров - Новгород и Псков: Очерки политической истории Северо-Западной Руси XI–XIV веков

Данное предположение подтверждается событиями следующего, 1391/1392 г. Новгородские летописи под 6899 г. лишь сообщают о том, что новгородско-ливонский мирный договор (так называемый Нибуров мир 1392 г.) был наконец-то подписан. В псковских же летописных памятниках читается более подробное и интересное известие, согласно которому «взяху миръ новогородцы с Немцы, а опроче пскович; взяху псковичи миръ с Немцы особе» [1231]. По нашему мнению, все эти дипломатические хитросплетения были непосредственным образом связаны с конфликтом предыдущего года. Поэтому причину столкновений между Новгородом и Псковом в начале 90-х гг. XIV в. следует усматривать не только в характере социально-политических связей между двумя русскими государствами Северо-Запада, но и в особенностях их участия во внешнеполитических событиях на севере Восточной Европы.

Сближение Великого княжества Литовского и Ливонского ордена, исходным пунктом которого стало подписание в 1398 г. Салинского договора, к тому времени еще не началось. Следовательно, для русских северо-западных земель еще не возникло единой литовско-немецкой угрозы [1232]. Расклад военно-политических сил в регионе на данный момент до конца не был ясен. Вероятно, Новгород в этой ситуации (то есть в начале 1390-х гг.) стремился хотя бы формально обезопасить свои границы, в том числе заключением ряда договоров с соседними государствами, в первую очередь включая Орден. Псков, нередко расценивавший внешнеполитические действия Новгорода как потенциально опасные для своей независимости, не хотел действовать в русле новгородской политики и мог всячески препятствовать заключению новгородско-ливонского сепаратного соглашения. Как показывал исторический опыт, подписание подобных договоров подчас могло быть направлено именно против Пскова. Это и могло стать непосредственной причиной конфликта между Новгородом и Псковом в период 1390–1392 гг.

Напряженность в новгородско-псковских отношениях сохранялась и в последующие годы, даже несмотря на оформление Солецкого мирного договора. В связи с этим С.В. Белецкий справедливо заметил, что фортификационные работы во Пскове, продолжавшиеся почти непрерывно на протяжении последнего десятилетия XIV в., свидетельствуют о сохранявшейся реальной опасности вооруженных конфликтов Пскова с сопредельными государствами [1233]. Опасения псковичей, как выяснилось вскоре, действительно не были лишены оснований.

Уже в 1394 г. (6902 г. — по Псковским Первой и Третьей летописям, 6901 г. — по Псковской Второй) «месяца августа въ 1 день, приидоша новогородцы ко Пъскову ратию в силе велице, и стояша оу Пскова 8 днии, и побегоша нощию прочь посрамлени Милостию Святыя Троица…» [1234]. При этом «князя копереиского оубиша Ивана, под Олгиною горою, и иных бояръ много на Выбуте избиша, а иных изымаше, а порочнаа веретенища и поущичи, чим ся били, пометаша…» [1235], что свидетельствует о серьезности первоначальных намерений новгородцев. Новгородские летописи, хоть и с меньшим количеством деталей, подтверждают рассказ псковских источников, но добавляют, что после отхода новгородского войска от Пскова новгородцы остались «со пьсковице в розмерьи» [1236].

К сожалению, о причинах военных действий 1394 г. ни псковские, ни новгородские источники ничего не сообщают. Остается только догадываться, что послужило поводом для очередного всплеска противостояния. Впрочем, не лишены рациональности рассуждения тех исследователей, которые полагают, что поход новгородцев к Пскову в 1394 г. был вызван расторжением или несоблюдением псковичами условий Солецкого мира [1237], статьи которого не могли устраивать Псков.

Развязка Новгородско-Псковского противостояния, длившегося фактически на протяжении целого десятилетия, наступила в 1397 г. Тогда «послаша псковичи князя Григорья Остафьевича, Сысоя посадника и Романа посадника и дружиноу ихъ в Великии Новъгородъ, и взяша миръ вечныи с Новымъгородомъ; и целовалъ крестъ князь Григореи и Сысои посадникъ и Романъ посадникъ и дроужина ихъ к Новугороду за Псковъ за пригороды и за все свои волости, месяца июня в 18, на память святого мученика Леонтиа и дружины его» [1238]. «Вечный мир» между Новгородом и Псковом, заключенный «по старине» 18 июня 1397 г., стал важным этапом во взаимоотношениях двух городов.

В XIX в. Н.И. Костомаров, описывая события 90-х гг. XIV в., полагал, что «условия этого мира в подробностях неизвестны» [1239]. Современные исследователи считают, что мир 1397 г. повторял условия Болотовского договора [1240].

Действительно, можно согласиться с тем, что мир 1397 г. «уже не мог вывести отношения между Новгородом и Псковом на тот уровень, на котором они находились в середине XIV в.» [1241]. Тем не менее заключение мирного договора в 1397 г. было выгодным и для Пскова, и для Новгорода. Складывающаяся в конце XIV в. внешнеполитическая ситуация на Северо-Западе Восточной Европы вынуждала Псковское государство пойти на сближение с Новгородской республикой. В это время формировался союз Ливонского ордена и Великого княжества Литовского, чьи агрессивные планы в отношении соседних русских земель становились все явственнее [1242]. Одновременно росла напряженность между Новгородом и Москвой. Поэтому в условиях реальной опасности со стороны немцев и литовцев Псков вряд ли мог надеяться на помощь московского великого князя и был вынужден «замириться» с Новгородом. В свою очередь, готовность новгородцев, до этого в течение нескольких лет покушавшихся на суверенитет Псковского государства, пойти на заключение мира также находит объяснение. Новгородская республика в 1390-х гг. оказалась в достаточно сложном положении, если учесть такой немаловажный фактор, как отношения с Москвой. Как справедливо отмечал Л.В. Черепнин, «с начала 90-х гг. XIV в. московское правительство активизировало свою политику в отношении Новгорода, стремясь подчинить его своей власти» [1243]. Своеобразным полем битвы стал вопрос о самостоятельности Новгорода в церковно-политических делах. Еще в 1385 г. новгородское вече приняло решение о передаче церковного суда в руки новгородского архиепископа [1244]. Это решение не устраивало Москву. В лице митрополита Киприана московские власти потребовали сначала в 1391 г., а затем в 1395 г. вернуть церковный суд в юрисдикцию митрополита. Новгородцы ответили отказом [1245]. После этого конфликт между Москвой и Новгородом перешел в политическую плоскость. В 1397 г. московский великий князь Василий Дмитриевич и литовский великий князь Витовт Кейстутович, заключившие между собой временный союз, потребовали от Новгорода разрыва мирного договора с Ливонским орденом [1246]. Это означало, что Москва претендовала на контроль над внешней политикой Новгородского государства, с чем последнее не желало мириться. В условиях почти неизбежного военного конфликта с Москвой (и действительно, вскоре разразилась московско-новгородская война за Двинскую землю) новгородское правительство в 1397 г. сочло возможным пойти на подписание «вечного мира» с Псковом. Таким образом, договор устраивал обе стороны.