Андрей Плотников - Тайна смерти Рудольфа Гесса [Дневник надзирателя Межсоюзной тюрьмы Шпандау]

Сидим с «заключенным № 7» в телевизионной комнате и смотрим вечерние новости. В результате расследования взрыва в дискотеке «Да Белль», произошедшего несколько дней назад, американцы пришли к выводу, что виновата Ливия. Ей предъявлен ультиматум: или выдать виновных во взрыве, или ее будут бомбить. На экране телевизора показывают американские авианосцы «Америка» и «Корал Си», перемещающиеся к берегам Ливии. Но «номера семь» больше интересуют американские бомбардировщики FB-111, которые на авиабазе в Великобритании готовятся к вылету. На экране телевизора показывают, как к самолетам подвешиваются бомбы и ракеты, производится заправка. Совсем не верится, что это по-настоящему. Ведь настоящая война должна начинаться тайно, а не с демонстрации готовности к ней всему миру. Да и потом, от Великобритании до Ливии довольно далеко. Смогут ли самолеты долететь, отбомбиться и вернуться назад? Конечно, можно бы спросить мнение заключенного по этому вопросу. Много лет назад он после почти шести часов одиночного полета вывел свой самолет точно к намеченной точке над чужой территорией. Но «заключенный № 7» уже покидает телевизионную комнату и идет готовиться ко сну.

Доклад о слежке при следовании в МТШ по территории Западного Берлина и взрыв в американском секторе привели руководство Группы советских войск в Германии к решению о повышении мер безопасности советских надзирателей при поездках на дежурство. На каждый из автомобилей, совершающих поездки в МТШ, теперь установлена радиостанция. Дежурный в Потсдаме постоянно находится на связи. Разработана специальная кодовая таблица, с помощью которой можно сообщить о своем местонахождении и о возникшей нештатной ситуации. Мы верим, наши своих в беде не бросят!

Сегодня «заключенному № 7» исполнилось 92 года. Я заканчиваю дневное дежурство в блоке, пора ехать домой. В течение дежурства ничего не говорило об особенностях сегодняшнего дня, он ничем не отличался от других. Не было ни праздничного торта, ни зажженных свечей, ни пышных речей. Никто не приходил к заключенному с поздравлениями. Интересно, а сам-то он помнит, что у него сегодня день рождения?

Наш «Рафик» выезжает за тюремный шлагбаум, но проезд по Вильгельмштрассе перекрыт. Несколько полицейских машин с мигающими маячками, металлические ограждения, полицейские с пластиковыми щитами и дубинками в руках — все говорит о том, что дело серьезное. За полицейским оцеплением видна группа агрессивно настроенных молодых людей с нацистскими эмблемами. Над ними развернут плакат, призывающий к освобождению Рудольфа Гесса. Неонацисты что-то кричат, вскидывают руки вверх в фашистском приветствии и пытаются теснить полицейский кордон. Они рвутся поближе к тюрьме. Полицейские быстро выхватывают из толпы одного из нападавших, заламывают руки и уводят в полицейский фургон. Действие продолжается дальше.

Регулирующий движение полицейский показывает нам, что нужно ехать в объезд. Мы трогаемся с места. Видно, что день рождения бывшего «заместителя фюрера» вне стен тюрьмы отмечается более активно, чем внутри.

По пути на завтрак в столовую встречаю британского надзирателя мистера Лонга.

— Здравствуйте, господин Плотников! — говорит он с улыбкой и протягивает мне руку в тонкой лайковой перчатке. Среди моих знакомых не принято пожимать руку в перчатке, да и снять перчатку перед рукопожатием считается у русских признаком хорошего тона. Но мистер Лонг — это особый случай. Потомок старого английского аристократического рода, он с 1979 по 1981 год был британским директором МТШ, а после прихода подполковника Ле Тиссьера остался в тюрьме простым надзирателем. Я не знаю причин, побудивших его на такой поступок. Но с ним всегда интересно общаться. У него острый ум и хорошее чувство юмора. Он не кичится своим положением и работает наравне с другими британскими надзирателями. Но манерами, жестами, поведением отличается. Конечно, он не одевается в магазине С&А. Вот и сейчас на нем пальто цвета кофе с молоком из тонкой шерсти, зеленый шарф, в руках портфель из кожи крокодила. Мистер Лонг рассказывал мне, что очень скучает по своей конюшне в имении в Англии, где у него много породистых лошадей. А здесь, в Западном Берлине, нет условий для их содержания. Поэтому здесь у него только одна пара серых в яблоко. На моей родине — Кубани тоже любят лошадей. Поэтому у нас всегда есть общая тема для беседы.

Мы продолжаем разговор уже за столом, но на этот раз не про лошадей. В последнее время во всех английских бульварных газетах, которые во множестве приносят в МТШ британские надзиратели, со всеми подробностями обсуждается роман принца Эндрю и Сары Фергюсон. Дело, похоже, идет к свадьбе. Множество фотографий, сделанных папарацци, показывают жизнь этой пары, кажется, круглые сутки. Но что у них общего? Младший сын королевы Великобритании Елизаветы II, офицер Королевского военно-морского флота, красавец принц и огненно-рыжая вся в веснушках женщина с туманным прошлым. Эндрю мой ровесник, да и тезка к тому же. Поэтому, хотя я сам давно женат, но слежу за развитием их отношений, как и вся Великобритания. Мнение господина Лонга в этом вопросе мне очень интересно.

Лонг не спеша рассказывает о том, что королевская семья с пониманием отнеслась к выбору принца и приняла Сару. Сама королева относится к ней благосклонно и согласна на брак. А что касается ограничения возможности наследования престола после такого брака, то у Эндрю есть старший брат Чарльз, и все равно престол останется за ним и его потомками, так что Эндрю в этом плане ничего не светит. Только если теоретически. Однако сам мистер Лонг считает, что Сара не является достойной парой для члена королевской семьи. Ей не хватает такта, чувства меры, хороших манер и еще много чего. Господина Лонга и многих его знакомых терзают сомнения, что Сара когда-нибудь может выставить в нехорошем свете и принца Эндрю, и королевскую семью, а значит и всю старую добрую Англию.

Завтрак закончился. Я иду работать.

Сегодня исполняется 45 лет с того дня, как «заместитель фюрера» совершил свой знаменитый полет в Шотландию. Соответственно уже 45 лет он находится в плену и тюрьме. Впечатляющий срок.

Летную школу Гесс окончил в октябре 1918 года в самом конце Первой мировой войны. Он совершил несколько вылетов над территорией Бельгии, однако в серьезные воздушные схватки ни разу не попадал. После завершения войны и демобилизации Гесс сохранил увлечение авиацией. В 1920 году, являясь членом Добровольческого корпуса фон Эппа, Рудольф Гесс летал на аэроплане во время усмирения мятежа «спартаковцев» в Руре. С началом партийной деятельности Гесс уговорил издателей «Фелькишер Беобахтер» купить «в целях рекламы» легкий самолет фирмы «Мессершмитт» и летал на нем над местами слетов и митингов. В 1932 году Гесс пришел вторым к финишу в престижной авиационной гонке «Цугшпитце». После начала Второй мировой войны в 1939 году Гесс попросил у Гитлера разрешения поступить в люфтваффе. Гитлер не только отказал своему заместителю в этой просьбе, но и запретил летать в течение года. Но год прошел.