Андрей Плотников - Тайна смерти Рудольфа Гесса [Дневник надзирателя Межсоюзной тюрьмы Шпандау]

Первый лист письма советника американского посольства в Бонне французскому коллеге.

В отношении самого здания и территории тюрьмы Шпандау предполагалось, что окончательное решение по ним должны принять британские власти, так как тюрьма располагалась на территории британского сектора оккупации Берлина. Но это решение будет зависеть от договоренностей о месте захоронения заключенного после смерти.

Как видно из документов, союзники заранее обозначили основные узловые проблемы, которые им надо было решить для прекращения советского присутствия в Западном Берлине после смерти последнего заключенного:

1. Нельзя хоронить заключенного после смерти на территории тюрьмы, так как это позволит оставить советский караул.

2. Нельзя оставлять здание тюрьмы в целостности, так как это будет поводом для оставления значительного советского присутствия.

3. Архив тюрьмы необходимо разместить так, чтобы советское присутствие было минимальным. Союзники готовы были отдать оригиналы документов СССР, а себе оставить копии, в крайнем случае сохранить архив в Западном Берлине, но за территорией тюрьмы.

1 октября 1982 года был подписан протокол, определяющий действия, которые будут предприняты в отношении Межсоюзной тюрьмы Шпандау в случае смерти заключенного.

Протокол подписали представители четырех союзных держав:

— за Миссию США в Берлине — Н. Ледски, посланник США в Западном Берлине;

— за Британскую военную администрацию — Ф. Р. Макгиннис, заместитель коменданта британского сектора;

— за Французскую военную администрацию — П. Гашиньяр, заместитель начальника военной администрации;

— за Посольство СССР — В. А. Коптельцев, советник-посланник.

Основные положения данного протокола гласят:

1. Тело умершего после обычных процедур будет направлено самолетом в Баварию и передано там его семье для захоронения в узком семейном кругу.

2. Тюрьма Шпандау после выполнения ею функции Межсоюзной тюрьмы будет снесена.

3. Архивы тюрьмы будут отсняты на пленку и переданы в копии представителям всех четырех сторон. Подлинники подлежат уничтожению по договоренности всех четырех сторон.

Многих людей по-прежнему интересует вопрос, что же на самом деле случилось с Рудольфом Гессом? Было это самоубийство или преднамеренное убийство?

Официальный ответ на вопрос о том, что же случилось в Межсоюзной тюрьме Шпандау летом 1987 года, должно было дать расследование, проведенное британской Королевской военной полицией сразу по факту смерти «заключенного № 7». Материалы расследования долгое время были засекречены, но после 25 лет хранения стали доступны всем желающим. Общий вывод следователей такой: «Заключенный покончил жизнь самоубийством. После смерти в кармане Рудольфа Гесса нашли записку, доказывающую факт суицида». Мотивы самоубийства британские следователи даже не пытались рассматривать.

Однако анализ опубликованных материалов британского расследования показывает, что часть из них сфальсифицирована, а документ, официально называемый «предсмертная записка», не является той запиской, которую извлекли из кармана заключенного после его смерти.

Так что же все-таки произошло в Шпандау 17 августа 1987 года и зачем понадобилось подделывать материалы официального расследования? Зачем потребовалось подделывать предсмертную записку, если доказан факт самоубийства? В этих вопросах попробуем разобраться.

Многим известно, что впервые о существовании секретного дополнительного протокола к Советско-германскому договору о ненападении 1939 года, разграничивавшего сферы интересов СССР и Германии в Европе, было объявлено в ходе Нюрнбергского процесса защитником Рудольфа Гесса адвокатом Альфредом Зайдлем на основе письменных показаний под присягой (аффидевита) бывшего советника германского МИДа, посла по особым поручениям Фридриха Гауса. Однако на этом информация, как правило, и заканчивается.

Из-за отсутствия необходимых источников даже через много лет рождаются многочисленные мифы и легенды вокруг этого момента, многие из которых создаются целенаправленно различными ангажированными историками.

В 1984 году вышла в свет книга доктора Зайдля «Дело Рудольфа Гесса 1941–1984. Документы защитника» [22] Seidl Alfred. Der Fall Rudolf Hess 1941–1984. Dokumentation des Verteidigers. München, 1984. , в которой автор от первого лица рассказывает о своей деятельности в качестве защитника Рудольфа Гесса на Нюрнбергском процессе. Много внимания в книге уделено и эпизоду с «секретными протоколами». Ведь одним из направлений общей стратегии защиты, выбранной доктором Зайдлем, предполагалось доказательство «нелегитимности» трибунала из-за участия стран-победительниц в различных довоенных соглашениях с гитлеровской Германией и, соответственно, их соучастия в подготовке войны.

Фридрих Гаус как бывший высокопоставленный чиновник Внешнеполитического ведомства нацистской Германии был арестован британскими военными властями в августе 1945 года и помещен в лагерь под Бременом, а в ноябре переведен в лагерь под Ганновером. 10 ноября 1945 года в рамках подготовки к Нюрнбергскому процессу защитник бывшего министра иностранных дел Германии фон Риббентропа доктор Хорн указал Гауса в качестве возможного свидетеля защиты по делу своего подзащитного. Гаус был разыскан союзными военными властями и 26 февраля 1946 года доставлен в Нюрнберг, где помещен в тюрьму для свидетелей, расположенную рядом с Дворцом юстиции. Позже, правда, Риббентроп отказался от Гауса как от свидетеля защиты, и он ни разу даже не выступал на заседаниях трибунала. Но Гауса использовали другие.

Как описывает в своей книге Альфред Зайдль, в самом начале марта 1946 года он пришел в тюрьму к Гаусу и попросил описать германо-советские переговоры в Москве в августе 1939 года. Гаус согласился. Зайдль выдал ему бумагу. 15 марта 1946 года Гаус вернул Зайдлю собственноручно написанные показания следующего содержания [23] Аффидевит приведен в книге Альфреда Зайдля, где он помещен на немецком языке. :

« ЗАВЕРЕНИЕ ПОД ПРИСЯГОЙ.

Получив разъяснения об ответственности за лжесвидетельство, я даю следующее заверение, равносильное присяге, в целях предоставления Международному военному трибуналу в Нюрнберге по просьбе адвоката господина доктора Альфреда Зайдля, который указал мне на то обстоятельство, что я, в соответствии с процессуальными нормами этого военного трибунала, обязан в качестве свидетеля дать такое клятвенное заверение, а также устные показания.