Андрей Плотников - Тайна смерти Рудольфа Гесса [Дневник надзирателя Межсоюзной тюрьмы Шпандау]

6. Это было решение четырех директоров тюрьмы, с особым акцентом на советского директора, что вся одежда и имущество заключенного должны быть уничтожены. Соответственно, в ответ на официальную просьбу все вещественные доказательства, изъятые SIB, были доставлены в тюрьму через подполковника (в отставке) Э. X. Ле Тиссьера — британского директора тюрьмы. Перечень этих предметов приведен в Приложении А к настоящему отчету. Как известно SIB, все эти предметы были уничтожены огнем, в основном под личным контролем подполковника И. В. Колодникова [32] Британские следователи допустили ошибку, неправильно указав инициалы исполняющего обязанности советского директора А. И. Колодникова. — советского директора тюрьмы.

7. В ходе расследования стало очевидно, что советское руководство, в частности, было обеспокоено тем, чтобы тюрьма Шпандау не стала святыней нацистской эпохи в немецкой истории, и это, возможно, объясняет скорость, с которой вещи были уничтожены. В настоящее время тюрьма полностью снесена, а щебень от нее захоронен на аэродроме Королевских ВВС Гатов.

8. Во второй половине дня 15 января 1988 года три союзные державы и советское руководство отказались от контроля над тюрьмой, и территория в настоящее время находится в ведении британских военных властей.

9. Что касается распределения промежуточных и заключительных докладов, единственным официальным получателем докладов был Совет директоров Межсоюзной тюрьмы Шпандау, Вильгельмштрассе, 23,1000 Берлин 20. Копии докладов были доступны также для руководящих органов и некоторых других учреждений. Копии были доставлены курьером или отправлены по почте заказным письмом. Перечень этих адресатов дан в Приложении В.

10. Единственными предметами, остающимися в настоящее время в SIB, являются две 60-минутные видеокассеты, записанные сотрудником 14-го отделения SIB. На одной запечатлен вид с воздуха тюрьмы Шпандау, а на второй «место преступления» — визуальный отчет в здании тюрьмы и на территории тюрьмы, которые были записаны во второй половине дня 17 августа 1987 года. Предполагается, что эти два фильма в конечном итоге будут вывезены из Берлина и переданы в архив, вместе с оригиналами заявлений, для исторической сохранности, и по указанию руководства Специального бюро расследований Королевской военной полиции британской Рейнской армии.

Капитан «47».

Помимо докладов британской военной полиции для правильного понимания ситуации большой интерес представляют протоколы допросов, или заявления, всех свидетелей и участников событий 17 августа. Приведем наиболее важные из этих документов.

Заявление американского надзирателя Джордана.

В материалах расследования американский надзиратель Джордан обозначен как «господин 2». Именно Джордан сопровождал «заключенного № 7» на прогулке в саду 17 августа 1987 года, именно его халатным отношением к служебным обязанностям воспользовался Гесс, чтобы совершить самоубийство. Именно Джордан первым обнаружил Гесса с электрическим кабелем на шее. Допрос Джордана был проведен вечером того же дня.

Первый лист заявления американского надзирателя Джордана .

КОНФИДЕНЦИАЛЬНО.

Дело № 53052/7.

ЗАЯВЛЕНИЕ.

Я «2». Я работаю в качестве надзирателя в Межсоюзной тюрьме Шпандау в Берлине.

Я работаю в этой должности с ХХХХХ.

С тех пор как я начал работать, единственным заключенным в тюрьме является г-н Рудольф Гесс. Правильный титул г-на Гесса — заключенный № 7, и я буду называть его так в течение всего остального этого заявления.

Мои основные обязанности в тюрьме — контроль доступа в тюрьму и надзор за заключенным № 7.

Распорядок дня заключенного № 7 выглядит следующим образом:

В 7.00 заключенный № 7 просыпается, и санитар измеряет ему кровяное давление.

Затем он моется и остаток утра до 11.30 он может делать то, что хочет, в пределах тюрьмы.

В 11.30 он первый раз за день принимает пищу.

Во второй половине дня он привык выходить в сад, который находится в пределах тюрьмы, и сидеть в летнем домике.

Заключенному № 7 сейчас 93 года. Он может ходить без посторонней помощи и, кажется, полностью себя контролирует.

Заключенный № 7 обычно возвращается в свою камеру около 17.00 часов. Из-за его возраста нет жесткого распорядка дня, и он действительно свободен в выборе того, что он хочет делать.

В понедельник 17 августа 1987 года я приступил к работе в Межсоюзной тюрьме Шпандау около 07.45.

Я начал смену с дежурства на воротах и выполнял эти обязанности до 11.40. Между 11.40 и 12.00 у меня был перерыв на обед. Сразу же после этого я взял ключи от камерного блока, в котором содержится заключенный № 7, и сразу же пошел туда. Моей обязанностью тогда стал надзор за деятельностью заключенного № 7.

Заключенный № 7 был в очень хорошем настроении и казался жизнерадостным.

Между 13.30 и 13.40, я не могу быть уверен в точном времени, он спросил меня, может ли он пойти в сад.

Я дал разрешение на это, и заключенный № 7 ушел готовиться. Затем я сообщил об этом старшему дежурному надзирателю.

Обычно сборы заключенного № 7 занимают от 45 минут до часа, однако сегодня он был готов пойти намного быстрее, и мы покинули камерный блок около 14.10. Я помню, что в это время на нем были рубашка, спортивная куртка и коричневый плащ.

На лифте я спустил заключенного № 7 из камерного блока в сад. Затем я оставил его в лифте, в то время как сам пошел открывать садовый домик.

Садовый домик расположен примерно в 100 м от лифта. Это здание продолговатой формы. На стороне, ближайшей к тюрьме, находится одна дверь, в которой нет окна. Рядом с дверью, слева, когда вы смотрите на нее, есть стеклянное окно. Сторона, обращенная к тюремной стене, полностью стеклянная с двумя раздвижными стеклянными дверьми в центре.

Я отпер все три двери, а затем повернулся к заключенному № 7. Однако я увидел, что он уже на пути ко мне, поэтому я остался рядом с садовым домиком.

Когда заключенный № 7 входил в садовый домик, он вошел через одинарную дверь и сразу же закрыл ее за собой.

Я пошел и встал у дерева, которое находится примерно в 10 м от садового домика на стороне, у которой нет окон.

Это обычная практика, и все надзиратели привыкли либо сидеть, либо стоять у этого дерева.

Я подождал около пяти минут, безусловно, не дольше этого, время было около 14.35, затем я пошел проверить заключенного, так как это моя обычная процедура. Я заглянул в одинарное окно. Я сразу увидел, что заключенный № 7 лежит на спине на полу. Я бы описал положение, в котором он находился, как будто он упал на стену, на которой находилось окно, в которое я смотрел. Я сразу понял, что что-то не так. Я вбежал в садовый домик через ближайшую дверь. Я увидел, что одно плечо у заключенного № 7, я думаю это было его правое плечо, прислонено к ближайшей стене, ноги его были на земле. Я увидел, что на его шее был электрический кабель. Я также видел, что другой конец кабеля был закреплен на ручке окна. Этот кабель был натянут и, казалось, поддерживал его.