Алексей Зайцев - Черниговское княжество X–XIII вв.

А. Н. Насонов считал, что первоначальным ядром Черниговского княжества было междуречье нежней Десны и Днепра, являвшегося, по его мнению, северянским.

Не принимая мнения Б. А. Рыбакова о существовании полян на Левобережье, А. Н. Насонов, однако, учитывал отмеченное там Б. А. Рыбаковым наличие двух обрядов погребения и по отношению к населению территории, лежащей к востоку от Десны, применял термин «восточные северяне» [152] Насонов А. Н. «Русская земля. .». С. 22, 61. . Основываясь на известии Повести временных лет под 1024 г., указывающем «сѣвер» в «челе» полка Мстислава Владимировича Черниговского в сражении при Листвене, А. Н. Насонов связывал северян с Черниговом, считая, что отвести показания этого текста можно лишь в случае, «если бы нашлись археологические данные о том, что в Чернигове жили поляне или какое-либо другое племя» [153] ПСРЛ. Т. 1. Стб. 148–149. Т. 2. Сто. 135–136; Насонов А. Н. «Русская земля». С. 21–22. . Исследования И. П. Русановой показали, что в Х–ХII вв. правобережная территория полян и левобережная территория лесостепи вплоть до устья Сейма являлись единой областью с однородным населением, с полным тождеством погребального обряда и инвентаря погребений [154] Русанова И. П. Курганы полян X–XII вв. С. 25. . Если не для всего X в., то для второй его половины это не вызывает сомнения. И. П. Русановой отмечено также, что пределы указанного единства археологического материала на левом берегу Днепра почти полностью совпадают с границами «Русской земли», выявленными А. Н. Насоновым на основании анализа летописных известий [155] Там же. Табл. 18. .

В связи с этим представляет значительный интерес замеченное С. С. Ширинским совпадение западной границы ареала второго периода распространения диргема (833–900 гг.) в Восточной Европе с восточной границей «Русской земли» [156] Ширинский С. С. Объективные закономерности и субъективный фактор в становлении Древнерусского государства // Ленинские идеи в изучении первобытного общества, рабовладения и феодализма. М., 1970. С. 204; Янин В. Л. Денежно-весовые системы русского средневековья. М., 1957. С. 86. Рис. 5. С. 102. Рис. 17. . Исследователь справедливо связывает почти вековое исключение юго-западной области восточного славянства из сферы распространения куфических монет с появлением на этой территории ран-негосударственного образования, противостоящего Хазарскому каганату, который изолировал зарождающееся государство от контактов с Востоком. На рубеже IX и X вв. наступает третий период распространения диргема, когда эти монеты вновь обнаруживаются по всей восточнославянской территории [157] С. С. Ширинский, отмечая, что «запад территории северян» отделен от «восточных районов северянской земли» и вятичей, где сохраняется распространение диргема, считает, что эти восточные районы в IX в. входили в зону хазарского влияния ( Ширинский С. С. Объективные закономерности. . С. 203–206). .

Приведенные соображения подтверждают мнение А. Н. Насонова о сложении «Русской земли» в IX в. [158] Насонов А. Н. «Русская земля». С. 25, 41, 44–45. Вместе с тем восточная граница «Русской земли», совпадающая с границей территории полян Х–ХII вв. (по И. П. Русановой) и с границей распространения диргема (с 833 по 900 г.), делит на две части основную область распространения роменской культуры, совпадающую с территорией, носившей до XVII в. название «Севера». Таким образом, мы приходим к выводу, что в IX в. территория племенного союза оказалась рассеченной политической границей на западную часть, вошедшую в состав «Русской земли», и восточную, находившуюся, вероятно, в зависимости от Хазарского каганата до конца IX в.

Необходимо заметить, что установленная И. П. Русановой граница полян с северянами [159] Русанова И. П. Курганы полян X–XII вв. Табл. 19. противоречит свидетельству Повести временных лет о том, что северяне населяли территорию по Десне, Сейму и Суле [160] ПСРЛ. Т. 1. Стб. 6; Т. 2. Стб. 5. . На карте И. П. Русановой северян от Десны отделяют южные отроги брянских лесов. Нижнее Посемье — полянское и только самое верховье Сулы у северян. В начале XII в., когда население Левобережья до нижнего Сейма включительно имело выявленный археологически единый этнографический облик, составителю Повести временных лет известно было, что северяне («сѣверъ») жили не только по Сейму, но и по Десне и Суле. Определение территорий славянских племен для летописцев не было случайной задачей [161] «Во время составления Повести временных лет намечалось образование новых княжеств по «землям» — «областям», новых епископий, что не могло не возбуждать интереса к этим землям и их прошлому. .» ( Насонов А. Н. История. С. 74). , поэтому нет основания не доверять в данном случае историку конца XI — начала XII в. Вместе с тем несомненно, что отмеченная И. П. Русановой этнографическая граница существовала в середине X в. Поскольку есть основания считать, что она отражает политическую границу, разделившую в IX в. Северу на две части, этническую границу западных северян и черниговских полян IX — начала X в. следует искать в пределах формировавшейся в ту пору левобережной территории «Русской земли», т. е. между средней Десной и Днепром.

Попытка Г. Ф. Соловьевой определить этнические границы северян IX–X вв. по обряду трупосожжения на стороне встретила возражения со стороны В. В. Седова, по мнению которого, этот обряд не может служить этнографическим признаком [162] Соловьева Г. Ф. Славянские союзы племен по археологическим материалам VIII–XIV вв. С. 140–141; Седов В. В. Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья. С. 127. . Однако, рассматривая трупосожение как архаичный славянский обряд, сохранившийся у северян [163] Ширинский С. С. Курганы X в. у дер. Пересаж // КСИА. Вып. 120. М., 1969. С. 106. , С. С. Ширинский на основе изучения рядовых и дружинных погребений Черниговщины пришел к выводу, что границей северян и полян до середины X в. была р. Сновь. Картографирование погребальных памятников левобережных (черниговских) полян, проведенное С. С. Ширинским, свидетельствует, что «на протяжении второй половины X в. они успевают расширить свою территорию за счет восточных соседей — северян от Седнева на р. Снови (летописный Сновск. — А. 3.) до Новгорода-Северского, и, судя по вооруженности седневской дружины, это расширение происходило отнюдь не мирным путем» [164] Ширинский С. С. Объективные закономерности. С. 208. .

Вряд ли следует рассматривать этот процесс как расширение племенной территории полян вооруженным путем. В нем ведущую роль играли не «поляне» (вооруженные общинники), а именно седневская, сновская дружина, т. е., вероятнее всего, летописная сновская тысяча, упомянутая лишь в XII в. Письменные известия XI в. о воеводах — тысяцких и их дружинах свидетельствуют о ближайшем отношении их к организации суда и дани [165] Насонов А. Н. «Русская земля...». С. 61–65. , т. е. о вхождении в раннегосударственный административный аппарат.