Павел Щеголев - Первенцы русской свободы

Занимаясь пушкинской тематикой, Щёголев придавал важное значение исследованию вопроса об окружении Пушкина. Первым очерком на эту тему явилась публикация статьи о «негоцианке молодой» — Амалии Ризнич [41] См.: Вестник Европы, 1904, № 1, с. 305—327. , изыскания о М. Н. Волконской-Раевской и её месте в жизни и поэзии поэта [42] См.: Щёголев П. Е. Из разысканий в области биографии и текста Пушкина. I—XIV.— В кн.: Пушкин и его современники. Спб., 1911, вып. XIV. В 1912 г. эта работа была переиздана под заглавием «Утаённая любовь» ( Щёголев П. Е. Пушкин. Очерки. Спб., 1912). . В последнем случае очень важно отметить, что исследовательский анализ чернового текста «Посвящения» к «Полтаве» и прочтение строфы «Сибири хладная пустыня» решили вопрос о посвящении поэмы М. Н. Волконской, что также было принято и пушкиноведением, в своей основной части. Но этот вывод исследователя не ограничивается частным вопросом об адресате произведения, а связан у Щёголева с темой декабризма пушкинской поэзии, а также темой его любви. В этом плане следует также отметить работы Щёголева, посвящённые А. М. Горчакову, лицейскому другу Пушкина, графу М. С. Воронцову, и другие.

Специальной темой исследования являлась тема «Пушкин и искусство». Публикуя в 1928 году найденную лицейскую поэму «Монах», Щёголев отмечал, что «особое место в ряду источников поэмы занимают картины. Ни в каком другом произведении Пушкин не упоминает сразу столько имён художников», что все картины этих художников «были перед глазами молодого Пушкина» и что специалистам следовало бы остановиться на изучении этого источника творчества Пушкина (не только в «Монахе») [43] Щёголев П. Е. Из жизни и творчества Пушкина. М.—Л., 1931, с. 36—37. . Памятники русского и мирового изобразительного искусства, на которые отозвался в своих сочинениях Пушкин, почти не привлекали внимания позднейших исследователей и возникали лишь как эпизод в том или ином буклете-путеводителе.

Таким образом, поставленная Щёголевым тема обогащения внутреннего мира поэта произведениями искусства, способствующего развитию зоркости и конкретности его художественного восприятия, не получила своего дальнейшего развития.

Да, пушкинская тема была магистральной в творчестве Щёголева, но наряду с этим в поле зрения его литературных «штудий» были и другие интересы. Уже отмечалось, что П. Е. Щёголев начинал свой творческий путь как словесник. Ещё к студенческим годам относится его работа по истории апокрифа, отмеченная золотой медалью. Но это был лишь эпизод в его творческой биографии. В дальнейшем Щёголев уделял основное внимание вопросам истории русской литературы XIX века. Так, на первых порах, тщательно изучив в Полтаве, во время ссылки, семейный архив Гоголя, он выступил в печати с интересными публикациями, представив на суд читателей любопытные соображения об изучении домашней среды, детства и юности писателя, сопровождая всё это привычными для него рассуждениями о психологических особенностях Гоголя. К сожалению, эта работа не была продолжена.

В 1903 году в энциклопедическом словаре Брокгауз — Ефрон Щёголев поместил ряд биографических очерков, посвящённых писателям П. И. Шаликову, С. С. Шашкову, Н. В. Шелгунову, В. И. Шенроку, А. С. Хомякову, М. Д. Чулкову, Е. Н. Чирикову. В других журналах он публикует статьи о А. Н. Пыпине, Н. А. Некрасове, А. П. Чехове. Кроме того, он издал сатирический роман И. П. Мятлева «Сенсация и замечания госпожи Курдюмовой за границей» (T. I—II. Спб., 1907), редактировал Собрание сочинений С. Т. Аксакова (т. I—IV. Спб., 1912—1913), издал дневник его дочери, В. С. Аксаковой [44] «1854—1855. Дневник Веры Сергеевны Аксаковой». /Ред. и примеч. П. Е. Щёголева (совм. с Н. В. Голицыным). Спб., 1913. . В 1929 году П. Е. Щёголев опубликовал книгу о М. Ю. Лермонтове [45] Щёголев П. Е. Книга о Лермонтове. Л., 1929, вып. 1—2 (при участии В. А. Мануйлова). , результат научного исследования биографических материалов о другом великом русском поэте.

Книга о Лермонтове [46] Нельзя не выразить недоумения, что в вышедшей в 1981 г. «Лермонтовской энциклопедии» этот факт не нашёл своего отражения. явилась примером того, как на том этапе закладывались и отрабатывались методы молодого советского источниковедения. Уже в то время отмечалось, что книга составлена «рукою опытного исследователя» и это «чувствуется во всём» [47] Новый мир, 1929, № 12, с. 263. . С уверенностью можно сказать, что в данном случае П. Е. Щёголевым, В. В. Вересаевым, Б. М. Эйхенбаумом было заложено основание документального монтажа как биографического жанра, когда биографическая монография научного типа ограничивается документом.

1905 год явился тем толчком, который дал новое направление научной деятельности П. Е. Щёголева — широкому и массовому распространению знаний и сведений по истории революционного движения. Исследователь входит в число постоянного авторского состава сатирического журнала «Жупел» [48] Остроумова-Лебедева А. П. Автобиографические заметки. М., 1974, т. 1, с. 344. , возникшего как «протест и солидарность с угнетёнными».

Но на третьем номере журнал был прикрыт властями, которые не в состоянии были больше терпеть его бичующей направленности.

Славной страницей биографии и творческой деятельности Щёголева является участие в организации и редактировании первого в России легального журнала, посвящённого революционному движению — «Былое» (1906—1907, 1917—1926), а после его закрытия — «Минувшие годы» (1908). Появление подобного журнала объясняется тем живейшим интересом, которое передовое русское общество проявляло к своему революционному прошлому. Наряду со Щёголевым редакторами журнала выступили В. Я. Богучарский и В. Л. Бурцев. Издание посвящалось истории революционного движения, ибо «познание настоящего немыслимо без познания прошлого — „былого“». И несмотря на то что «самодержавно-полицейский строй» прилагал все усилия, «чтобы лишить общество этого познания» — оно всё же было возможно и необходимо. «Коллективными усилиями можно и должно победить препятствия, и к этой-то совместной работе и зовёт „Былое“ всех участников движения, всех владельцев ценных документов, все посвящённые этому движению научные силы, всех, кому есть о чём поведать родной стране» [49] Былое, 1906, № 1, с. VII. .

Материалы журнала явились своего рода откровением для массового читателя. Успех превзошёл ожидаемое. Первая книжка, вышедшая тиражом в 10 тысяч экземпляров, разошлась молниеносно, в результате чего потребовалось ещё два издания, тем же тиражом. Это был один из наиболее читаемых журналов того времени. Щёголев позже констатировал, что книги журнала «зачитывались до дыр в библиотеках, становились необходимым пособием в руках пропагандистов всех партий», что «давало материал для практических выступлений» [50] ИМЛИ, ф. 28, оп. 1, д. 2, л. 6. . По свидетельству Д. П. Маковицкого, Л. Н. Толстой как только получал почту, «оставлял у себя и читал каждую книгу „Былое“ и сызнова перечитывал». Он считал, что журнал — «совсем революционного направления», «самый революционный журнал», и «если бы я был молод, то после чтения „Былого“ я взял бы в обе руки по револьверу» [51] Литературное наследство, т. 90, кн. 2, с. 33, 73, 154. .