Коллектив авторов География, краеведение - Донецк. Историко-экономический очерк

Юзовка являлась важным центром фабрично-заводской промышленности. Здесь находились отделение банка, нотариальная контора, поддерживалась международная телеграфная связь. В то же время не было никаких органов местного самоуправления. В отчете Бахмутской уездной земской управы за 1896 год говорилось: "Юзовка есть ни город, ни посад, ни местечко… поселок не имеет никаких общественных учреждений и всецело подчинен своему владельцу… имеется полицейский надзиратель и 20 городовых, содержание которых отнесено за счет завода, а потому вся их служебная деятельность направлена к охране интересов завода, а не жителей". Бахмутская земская управа возбудила ходатайство перед правительством о преобразовании поселков с населением более 5000 человек в города. С требованиями о преобразовании Юзовки в город выступили "Екатеринославские ведомости" (13 июля 1896 года) и другие газеты.

Англичане использовали все свое влияние и сохранили прежнее положение.

Тяжелым и опасным был труд на рудниках и металлургическом заводе. В спертой и удушливой атмосфере шахты забойщик, лежа на боку, отбивал куски угля, которые затем отгребались и накладывались в санки. Саночник волочил уголь к вагончикам, их отвозили лошадьми до шахтного подъема. А. И. Куприн, в 1895–1896 годах живший и работавший в Донбассе, в своем очерке "Юзовский завод" (1896 год) писал: "Трое рабочих, нагие до пояса и черные как негры, отрывали слой угля аршина в полтора вышиною. Они уже проделали довольно длинный ход и теперь сидели в нем скорчившись и с трудом отбивали куски угля". 10–15 лет непосильного труда превращали молодого и здорового рабочего в хилого, страдающего болезнями старика.

На металлургическом заводе у раскаленных до 1500–2000 градусов печей работы выполнялись вручную. Земские обследователи так описывали условия труда: "Рабочие, почти соприкасающиеся с раскаленным металлом, выносят несравненно сильнейший жар и горят в этом пекле день и ночь". Работали на шахте и на заводе в две смены по 12 часов каждая.

В погоне за прибылью капиталисты ни во что ставили жизнь трудового человека. Несчастные случаи с увечьями и гибелью рабочих были обычным явлением. Пострадавшему и его семье ничего не платили. Лишь иногда они получали небольшую подачку. Старый горняк вспоминал, что в 1888 году после того как в шахте на него упала кровля и он пролежал 2 месяца в больнице, ему не уплатили ни одной копейки. Его товарищ ставил крепление в шахте и во время работы отрубил себе палец. Два с половиной месяца он обивал пороги конторы, и все напрасно. Только при поддержке товарищей ему удалось получить у владельца 50 рублей, но с него взяли подписку, что он больше ничего требовать не будет. Такую же сумму получила на заводе вдова с тремя малолетними детьми после гибели мужа на работе.

Номинальная заработная плата рабочих в Донбассе была выше, чем в других промышленных районах страны. Это объяснялось бурным ростом добычи угля, выплавки металла и в связи с этим значительным спросом на рабочие руки. Однако сравнительно высокие заработки получали лишь квалифицированные рабочие, в основном иностранцы. Так, в 1891 году мастера получали до 5 (в 1897 году даже 10) рублей в день, тогда как заработок чернорабочего составлял всего 40 копеек. В это время на заседании Русского технического общества указывалось о положении в Донбассе: "На заводах мы исключительно видим мастеров иностранцев. Факт печальный, что копи Юза 20 лет существуют, но из русских там нет настоящего типа штейгера".

Реальная заработная плата была намного ниже номинальной. Ее урезывали многочисленные штрафы. 28 пунктов заводских правил допускали любой произвол. Штрафовали за опоздание на 5 минут — 5 копеек, на 10–10 копеек, на 15–15 копеек, свыше 15 минут — дневной заработок. За явку без рабочего номера дневная работа не оплачивалась и еще вычитался трехдневный заработок и так далее.

Еще больше усилился произвол, когда стали штрафовать без всяких "правил". В 1900 году комиссия Штофа сообщала: "Табеля взысканий не имеется, но штрафы взимаются, причем по значительно высшим нормам, чем допускается законом" [15] ЦГИА СССР, ф. 37, оп. 58, д. 299, лл. 97–97 об. . Ко всему этому прибавлялись всевозможные удержания. Так, на постройку церкви рабочие выплатили 30 тысяч рублей.

Когда же заводу сокращали заказы, как это было в период длительной депрессии 1882–1886 годов, часть чернорабочих увольняли, другим уменьшали расценки, предоставляли работу всего 15–20 дней в месяц. Положение становилось особенно тяжелым.

В жилых помещениях, принадлежавших Новороссийскому обществу, царил казарменный режим. Без разрешения управления рабочий не имел права принять у себя посторонних, знакомых и родных ни днем, ни ночью "на время, более чем для обыкновенного свидания нужное". За нарушение — штраф в размере дневной заработной платы — гласил один из пунктов заводских правил.

Рабочие Юзовки одними из первых в Донбассе поднялись на борьбу против бесчеловечной эксплуатации. В феврале 1874 года шахтеры, получавшие заработную плату почти вдвое меньшую, чем заводские рабочие, потребовали прибавки. Чтобы утихомирить горняков, Юз пообещал выполнить их требования. Оттянув время, администрация в начале апреля объявила, что никакого увеличения заработной платы не будет.

15 апреля 1874 года часть шахтеров забастовала и направилась к заводу, чтобы привлечь на свою сторону рабочих. Юз напоил водкой высокооплачиваемых рабочих-вальцовщиков и натравил их на шахтеров. Под предводительством английских мастеров они напали на стачечников и стали избивать и преследовать их. Но вот вальцовщики остановились, "одни — как бы устыдившись своего дела, другие по причине своего полного охмеления. Тогда англичане сели на лошадей и продолжали дальнейшее преследование… поймав рабочего, они били его какими-то шарами", — сообщал корреспондент из Юзовки в народническом органе "Вперед", выходившем в Лондоне. Стачка была подавлена. На следующий день шахтеры, за исключением бежавших 60 человек, вернулись на работу. По указанию Юза четверо рабочих, "зачинщиков бунта", — Ф. Самаров, ф. Маркеянов, Г. Макаров и С. Гуляев — были высланы на место прежнего жительства.

Задержка заработной платы явилась причиной второй стачки. 26 апреля 1875 года рабочие завода и шахтеры явились в контору и потребовали выплаты им денег. Особое возмущение вызывало то, что иностранцы деньги получили, а местным предложили "вооружиться терпением". На следующий день рабочие снова пришли со своими требованиями. Управляющий отказался их выполнить. Тогда 28 апреля рабочие забастовали. Но и эта стачка носила на себе отпечаток незрелости. Рабочие обрушились на прилегавшие к заводу кабаки и лавки, в которых их нещадно обирали, но заводского имущества не тронули. Местные полицейские силы не могли справиться с волнениями. Только 29 апреля, когда прибыл из уездного города Бахмута исправник с солдатами, стачка была подавлена. Все же 1 мая этого же года Юз вынужден был выдать рабочим зарплату.