Дмитрий Володихин - Грозный царь московитов: Артист на престоле

Московское государство с 1492 года без конца сражалось с литовцами, а непримиримую, страшную войну с татарами и вовсе унаследовало от далеких предков. Игры с перераспределением земельной собственности и изменениями в структуре высшей политической власти не должны заслонять простого факта: зазевайся воеводы, годовавшие на "берегу", прояви они недостаток боевого духа — и всему русскому расцвету можно было бы заказывать гроб да могильную плиту. В XVI столетии наша цивилизация во всем ее великолепии висела на волоске, и порой этот волосок истончался почти до невидимости, а пару раз не порвался только благодаря великой любви Господней к многострадальной русской земле… Следовательно, вялая верхушка военно-служилого сословия не нужна была никому. Слабость выглядела хуже измены и опаснее самовольства.

Собственно, военный или — шире — внешнеполитический фактор считали главным изо всех, которые повлияли на учреждение опричнины, разные историки. Данная точка зрения не является чем-то абсолютно новым. Высказывались в этом смысле Р. Ю. Виппер, К. В. Базилевич, И. И. Полосин, П. А. Садиков и (более сдержанно) А. Л. Хорошкевич; имелись идеи в подобном ключе и у Р. Г. Скрынникова. Виппер, в частности, писал: "Опричнина отражает взгляд на служилое сословие, в силу которого оно должно явиться вполне послушным орудием центра; порядки, заведенные с 1564 года, составляют верх напряжения военно-монархического устройства… То обстоятельство, что реформа совершалась во время трудной войны, что она осложнялась столкновением с княжатами… придало ей характер судорожно-резкий. Но не в террористических мерах Грозного заключалась сущность перемен. Работая над введением нового военного строя, реформатор не имел покоя и простора. Преобразование было задумано как орудие для устранения опасных людей и для использования бездеятельных в интересах государства, а сопротивление недовольных превращало самое реформу в боевое средство для их уничтожения, и вследствие этого преобразование становилось внутренней войной".

Чем была опричнина в отношении армии? Ведь именно военные причины заставили царя вести ее и, следовательно, в этой сфере следовало ожидать значительных изменений.

Так и было. Прежде всего произошел "перебор" основного состава высших воевод. Показательна расстановка на воеводские должности в действующей полевой армии. Беглый князь Андрей Михайлович Курбский в "Истории о великом князе Московском" писал: "Убиты им [Иваном IV] многие стратеги или командиры, люди храбрые и искусные в военном деле…" В первом послании к Ивану Васильевичу он вопрошает: "Зачем, царь, сильных во Израиле истребил, и воевод, дарованных тебе Богом для борьбы с врагами, различным казням предал, и святую кровь их победоносную в церквах Божьих пролил… Не они ли разгромили прегордые царства и обратили их в покорные тебе во всем, а у них же прежде в рабстве были предки наши? Не отданы ли тебе Богом крепости немецкие благодаря мудрости их? За это ли нам, несчастным, воздал, истребляя нас и со всеми близкими нашими?" В третьем послании та же тема выражена предельно ясно и концентрированно: "Лютость твоей власти погубила… многих воевод и полководцев, благородных и знатных, и прославленных делами и мудростью, с молодых ногтей искушенных в военном деле и в руководстве войсками, и всем ведомых мужей — все, что есть лучшее и надежнейшее в битвах для победы над врагами, ты предал различным казням и целыми семьями погубил без суда и без повода… И, погрязнув в подобных злодеяниях и кровопролитии, посылаешь на чужие стены и под стены чужих крепостей великую армию христианскую без опытных и всем ведомых полководцев, не имеющую к тому же мудрого и храброго предводителя или гетмана великого, что бывает для войска особенно губительно и мору подобно, то есть, короче говоря, — без людей идешь, с овцами и с зайцами, не имеющими доброго пастыря и страшащимися даже гонимого ветром листика, как и в прежнем послании я писал тебе о каликах твоих, которых ты бесстыдно пытаешься превратить в воеводишек взамен тех храбрых и достойных мужей, которые истреблены и изгнаны тобою". Таким образом, опальный князь обвиняет царя в том, что тот, уничтожив командирский корпус, фактически лишил армию лучших воевод.

А значит, остается добавить, и боеспособности.

Следует проанализировать, кого понимает Курбский под именем "храбрых и достойных мужей", а кого воспринимает как бездарных в военном отношении бродяг. А поняв это, проверить, таково ли было на самом деле положение командного состава грозненской армии. Если же все было именно так, придется заняться проверкой иного рода: действительно ли худородные "калики" проявили неспособность к военным делам, или им удавалось справляться с обязанностями аристократической верхушки, не роняя боеспособности войск.

Что касается первого вопроса, то ответ на него не вызывает особых проблем. Сам же Андрей Михайлович поместил в "Истории о великом князе Московском" список казненных аристократов, отметив, в частности, кто из них славился как талантливый полководец или хотя бы имел опыт и авторитет в военном деле. Список этот и не полон, и не вполне достоверен. После его проверки и добавления данных из летописей и разрядов автору этих строк удалось составить итоговый перечень служилых аристократов, входивших в костяк военного руководства и пострадавших от террора.

Вот этот реестр:

Алексей Федорович Адашев (сведения о его смерти противоречивы; был под арестом и в опале, но казни не подвергся)

Данила Федорович Адашев

Алексей Данилович Басманов

Никита Васильевич Борисов-Бороздин

князь Петр Андреевич Булгаков-Куракин

Василий Андреевич Бутурлин

князь Михаил Иванович Воротынский

князь Иосиф (Осип) Федорович Гвоздев-Приимков (или Гвоздев-Ростовский)

Михаил Петрович Головин

Петр Петрович Головин

князь Александр Борисович Горбатый-Суздальский

князь Петр Иванович Горенский

Василий Дмитриевич Данилов

князь Семен Иванович Засекин-Баташев

Михаил Андреевич Карпов

Федор Андреевич Карпов

князь Андрей Иванович Катырев-Ростовский

князь Юрий Иванович Кашин

князь Дмитрий Андреевич Куракин

князь Владимир Константинович Курлятев

князь Михаил Матвеевич Лыков

Иван Михайлович Морозов

Михаил Яковлевич Морозов

князь Никита Васильевич Оболенский

князь Петр Семенович Оболенский-Серебряный

князь Никита Романович Одоевский

Захарий Иванович Очин-Плещеев

князь Дмитрий Федорович Палецкий (?)

князь Иван Иванович Турунтай Пронский

Василий Васильевич Разладин-Квашнин

князь Василий Волк Васильевич Ростовский