А. Роджер Экерч - На исходе дня. История ночи

К тому же, наблюдая за ночным небом, можно было определить погоду на следующий день, что считалось крайне важным. Люди верили, что по небесным «знакам» они способны предсказать все — от грозы до заморозка. Как поясняли в 1616 году авторы «Сельского дома» (Maison Rustique, or the Country Farm), хороший хозяин, «хотя от него и не требуется быть человеком книжной учености», должен «знать приметы, по которым предсказывают дождь, ветер, ясную погоду и другие сезонные изменения». Существовали разные приметы, но большинство людей предпочитали верить ночному небу. Житель Лондона, автор книги «Долговечное предзнаменование» (A Prognostication Everlasting; 1605) заявлял: «Наблюдай за звездами, чей вид известен тебе более всего. Если кажется, что они светят ярче, очень увеличены, сияют сильнее, чем обычно, — это предрекает сильный ветер или дождь в той местности, где они видны» 36.

Лунный свет был помощником во многих делах. Когда было возможно, люди рыхлили, сажали и косили при естественном освещении. Бест писал про кровельщиков: «Ночью они не бросают работу до тех пор, пока вообще могут что-либо видеть». Сэнгер в зимнее время перевозил дрова на санях, и снег отражал лунный свет. В другой раз, однажды вечером, он нес бушель ржи на мельницу, а луна только народилась. «Я возвращался домой вечером сквозь грязь и слякоть», — жаловался он. Лунный свет становился особенно необходимым во время сбора урожая, когда работа в полях была самой напряженной. Каждый сентябрь в преддверии осеннего равноденствия полная луна в течение нескольких ночей светит дольше, чем обычно, благодаря малому наклону плоскости лунной орбиты по отношению к плоскости орбиты Земли. Хорошо известная в Англии как «урожайная луна» (harvest moon), в Шотландии она носила имя «луна святого Михаила» (Michaelmas moon). Фермеры по обе стороны Атлантики использовали лунный свет при сборе зерновых. «Иногда, — писал Джаспер Чарлтон в 1735 году, — сборщики урожая всю ночь возятся со своим сеном или зерном». Почти столь же полезной была «охотничья луна» (hunter's moon) в октябре, когда она вновь становилась полной. «Сентябрьская луна, — заявлял писатель, — укорачивает ночь. Октябрьская луна — это счастье охотника» 37.

Рыбалка также выманивала сельский люд из дому. Помимо того что рыба служила пищей для самого рыболова, ночной улов можно было обменять или продать и тем самым пополнить скудный бюджет. Некоторые виды рыбы, например форель, легче было поймать после наступления темноты, при этом огни факелов служили двойной приманкой. В Средиземном море в утлых лодчонках рыбачили итальянские крестьяне. В озерах Шотландии с конца лета до начала весны с помощью сетей вылавливалось большое количество сельди. «Ее всегда ловят ночью, — обращал внимание житель Лохбрума, — и чем темнее ночь, тем лучше для рыбаков» 38.

Для большинства сельских поселений ночью серьезную угрозу представляли дикие животные. Люди со сторожевыми собаками охраняли от них сады, поля и скот. По всей Саксонии крестьяне опасались оленей и диких кабанов из-за ущерба, который они наносили полям. Жители деревень по очереди дежурили «ночи напролет», звеня в колокольчики, чтобы спугнуть незваных гостей. Крестьяне на юге Норвегии охраняли от медведей скот и поля с зерновыми культурами. Но хуже всех были волки. Известно, что французские крестьяне использовали магические заклинания, дабы защитить от волков стада овец. Пастухи, вооруженные ружьями и посохами, всю ночь жгли костры, чтобы защититься от хищников и для тепла, и предупреждали криками жителей деревни, едва заслышав или завидев приближение стаи. (В сельской местности в Италии пастухи жгли небольшие костры, желая «прогнать» ночь.) Также для охраны стад были необходимы собаки, предпочтительно светлого окраса, чтобы их нельзя было спутать с волками. Иногда на псов надевали ошейники с шипами. Как писал Агостино Галло, мудрый пастух, «с целью уберечь свое стадо от волков и иных опасных зверей, должен соорудить защитную стену [загон для овец] и выставить славный и сильный караул из смелых собак устрашающего вида». Говорили, что фермеры Новой Англии для отпугивания волков намазывали головы овец смесью из пороха и дегтя 39.

Не меньшую угрозу представляли и воры. Посетивший Францию путешественник обнаружил, что крестьяне, дабы защитить свой урожай от краж, ночами стояли на страже, пока зерно не созревало настолько, что его можно было убрать и перевезти к дому. Однажды зимней ночью Питер Батлер, нанятый охранять небольшую отару овец, заметил из-за ограды поля, как четверо воров схватили одну овцу. Луна только что взошла, «было светло как днем», а ружье Батлера дало осечку. Жестоко избитый, он был связан и оставлен умирать. Изнуряющая работа, которую проделывали одной октябрьской ночью 1555 года два брата-итальянца, не была для них чем-то необычным. Поднявшись с постелей после полуночи, Лоренцо и Джакобо Бок-карди из Фары провели остаток ночи, патрулируя дубовую рощицу и несколько полей. Из соображений безопасности они держались вместе. Если раньше братья чаще брали с собой холодное оружие, то в эту ночь они взяли с собой огнестрельное. Приключений было немало, в том числе им пришлось спугнуть компанию молотильщиков, которые выпустили своих лошадей покормиться в семейном винограднике Боккарди 40.

Наконец, среди фермерских забот была и доставка урожая или скота на рынок, куда следовало прибыть за несколько часов до рассвета, чтобы успеть сторговаться с продавцами. В темноте двигались не только груженные фруктами и овощами телеги, но и небольшие группы скота. На каждое животное, чтобы оно не сбилось с пути и не потерялось, надевали колокольчик. Сельские жители направлялись в город ночью. С трех утра в Венецию прибывали крестьяне на лодках, «груженных всевозможными дарами природы», а один приезжий в Лионе был разбужен в четыре утра «пронзительными криками ослов и оживленной болтовней людей», перетаскивающих корзины. Сельский люд посещал города в рыночные дни и при яркой луне. Укрепленным городам приходилось открывать ворота задолго до утренней зари. Крупнейшие городские центры сильно нуждались в провизии, поэтому рынки работали ежедневно с раннего утра до захода солнца, если не позже. За одну только неделю, согласно подсчетам, сделанным в 1750 году, в Лондон с ферм доставили 1 тысячу бычков, 2 тысячи телят, 6 тысяч баранов, 3 тысячи ягнят, 350 поросят и свиней и почти 20 тысяч голов домашней птицы. «Целые дни труда, а затем столько времени в пути и столько бессонных ночей — и все ради того, чтобы доставить в этот город провизию», — изумлялась Сара Каупер. Крестьяне приезжали в Париж даже из отдаленных городов вроде Жизора и Омаля. «В час ночи в город прибывают 6 тысяч крестьян, доставляя запасы овощей, фруктов и цветов», — писал Мерсье. На центральном рынке в Лез-Алье он замечал: «Шум голосов никогда не умолкает, и свет почти не проникает туда; большинство сделок заключается в темноте, как будто эти люди принадлежат к совсем другой расе, скрывающейся в своих пещерах от лучей солнца. Торговцы рыбой, которые приходят первыми, по всей видимости, никогда не видят дневного света, они уходят домой, когда меркнут уличные фонари, незадолго до восхода; но если от глаз толку мало, уши служат им в полной мере: всякий орет во всю глотку» 41.