А. Роджер Экерч - На исходе дня. История ночи

В сельской местности особенно привлекательными для воришек были зерно и скот. Крали также ульи, садки для рыбы, вывешенное на просушку белье недельной стирки. «Никогда не оставляй свое белье висеть после наступления темноты», — советовал один из авторов. Землевладельцы присматривали за посевами, но поля были слишком большими, а ночи — слишком темными. В 1709 году в шотландском приходе Каткарт некая Агнесс Парк таскала у соседей горох, бобы, капусту, солому и солод из пивоварни. Путешественник в Ирландии обнаружил: «Репа крадется целыми повозками, и два акра пшеницы могут быть опустошены за ночь». В семьях, не владеющих собственной землей, пищей для скота обычно служила ворованная трава. Иногда крупный рогатый скот выпускали ночью пастись на соседские пастбища. Ради молока от чужих коров порой ломали загоны; виргинский плантатор Лэндон Картер жаловался, что его рабыня Крисс подбивала своих детей «доить мою корову ночью». Пожалуй, самыми ценными считались лесные деревья, растущие или срубленные: летом необходимые для приготовления пищи, зимой — еще и для тепла. Люди не только собирали упавшие от ветра сучки, но и «отсекали» от деревьев зеленые ветви или разбирали до остова изгороди чужих владений. «Ворота могли быть порублены на части и развезены в разные стороны так же быстро, как их поставили; бревна диаметром с человеческое тело и требующие как минимум 10 человек, чтобы сдвинуть их с места, исчезали за одну ночь», — сообщал Янг 36.

Большая часть ворованных предметов предназначалась для домашнего обихода, но какие-то из них всплывали на местных рынках. Например, в 1664 году Норфолкский суд обвинил трех женщин в ночной краже у соседа гороха, который они якобы собирались скормить своим свиньям, а остаток продать на рынке. В Америке рабы и свободные чернокожие оживленно занимались товарообменом, продавая семьям и мелким торговцам краденые продукты наряду с плодами, собранными с собственных участков. Моравский путешественник, оказавшись в Виргинии, обнаружил, что вечером чернокожие «болтаются повсюду», и поэтому он счел, что в колонии полно воров. Джордж Вашингтон обвинял в пропаже овцы рабов, которые совершили эту кражу при помощи собак: «Просто поразительно, как им подчиняются их псы». Житель Мэриленда заявлял о неких трех чернокожих: «Хорошо известно, что ночью эти трое негров воруют домашнюю птицу и созревшие плоды с целью продать все это на городских рынках» 37.

В сельской местности по вечерам многих из дому влекло браконьерство: арендаторы, крестьяне и слуги отправлялись на промысел с ловушками, сетями и ружьями. Некоторые, не владея никаким ремеслом, были попросту бродягами. В 1599 году сэр Эдвард Кок описывал браконьеров в Стаффордшире как «беспутных, мятежных и неуправляемых людей, в основном ночных бродяг и воров». Охота была запрещена не только в оленьих парках, принадлежавших аристократам, но также часто и в королевских лесах. Обычно жертвами браконьеров становились кролики, зайцы, куропатки, фазаны и олени. Некоторые виды ночной рыбалки также были незаконны, хотя и широко практиковались. Охотничье законодательство в Европе считалось более строгим, чем в колониальной Америке, хотя в Виргинии и Каролине существовал закон, согласно которому запрещалась охота с огнем — индейский ночной способ ловли, когда охотники использовали горящие факелы для ослепления загнанного зверя. Кроме того, такая охота увеличивала риск пожаров, а за оленей порой ошибочно принимали лошадей и скот 38.

В сельской Англии браконьерство было излюбленным времяпрепровождением, а зачастую и важным источником дохода. В народной балладе под названием «Линкольнширский браконьер» есть такие строки:

Разумеется, молодые люди были лучше подготовлены к «лесному ремеслу»: они владели знаниями о переменах погоды, о фазах луны, о запахах животных, а также прекрасно были осведомлены о поведении егерей. «Родители тщательно наставляют своих детей», — отмечал современник. Годы спустя отошедший от дел браконьер вспоминал свое детство: «Мы знали каждый дюйм местности, и темнота была нашим другом» 39.

Столь же удобным ночное время было и для контрабанды. Это преступление было распространено на всем Европейском континенте. На Британских островах контрабанда достигла масштабов эпидемии в XVIII веке. После введения пошлин на импорт таких товаров, как бренди, табак и чай, в незаконную торговлю включились тысячи людей. Контрабандисты разгружали товары, как правило по ночам, по всему побережью Британии, но особую славу приобрел южный берег. Остров Мэн и Нормандские острова служили перевалочными базами. Через наземную сеть посреднических пунктов и распространителей большая часть контрабанды оказывалась в крупных городах. Лондонская газета писала в 1738 году: «Наступившие темные ночи как будто предназначены для замыслов контрабандистов, джентльмены этой профессии усердно извлекают из них пользу и провозят в город значительное количество чая и других дорогих товаров». Так, Джозеф Джуэлл, сын беркширского торговца лошадьми, подростком работал на владельца постоялого двора, чей дом служил «укрытием для контрабандистов». «Мой хозяин занимался контрабандой на свой страх и риск, — записывал позже Джуэлл в автобиографии, — так что ночью мне часто приходилось возить чай, алкоголь и т. д. Обычно у меня с собой был кнут с двумя фунтами свинца, зашитыми в его широкий конец, это было оружие на случай встречи с акцизными чиновниками». Для того чтобы спрятать свой «товар», он надевал «длинный широкий плащ» 40.

В свою очередь, возникла оживленная нелегальная экспортная торговля шерстью, известная в народе как «совиная» преимущественно из-за ночных операций. По той же причине алкоголь, поставляемый на побережье Сассекса или Кента, нарекли «лунным светом». Именно на этих берегах действовали крупные и порой жестокие банды контрабандистов, вроде той, что промышляла в Хаукхёрсте в 1740-х годах. Местных жителей это, правда, не особо волновало, в основном они приветствовали появление на рынках более дешевых товаров. Приходский священник Вудфорд, например, ночью периодически пополнял свои запасы джина при содействии деревенского кузнеца, также прозванного Лунным Светом, который просто оставлял алкоголь на его крыльце. «Почти все утро был занят тем, что разливал по бутылкам два бочонка джина, который доставил сегодня очень рано Лунный Свет», — писал Вудфорд в дневнике. Джуэлл в один из своих многочисленных «ночных рейдов» проделал путь длиной 15 миль, с тем чтобы доставить контрабандные товары некой пожилой даме. Контрабандисты внушали так мало страха, что под них замаскировались даже взломщики, объявившиеся в саффолкском городке Орфорде в 1782 году. Поэтому «никто не заметил их появления», и по ночам воры успешно проникали в некоторые дома. В других местностях, если только не осмеливались вмешаться деревенские жители, контрабандисты порой наряжались призраками или распространяли слухи о пещерах, где якобы обитали привидения. «Призраки, чародеи и ведьмы были лучшим и самым дешевым средством охраны от бродяг, блуждающих ночами», — рассуждал впоследствии ветеран контрабанды 41.