Александр Жуков - История Японии [Т.II. 1868-1998]

Что касается русских дипломатов, то они еще некоторое время по инерции продолжали рассматривать Японию в качестве возможного партнера России, не придавая должного значения подспудному росту напряженности в русско-японских отношениях. Например, в инструкциях министерства иностранных дел, переданных осенью 1892 г. новому русскому посланнику в Токио при его назначении, утверждалось, что между Россией и Японией «не существует никакой принципиальной противоположности». Из этого тезиса выводилась «желательность не только мирных, но даже дружественных отношений» с Японией, что должно было «с одной стороны, обеспечить неприкосновенность и спокойствие наших собственных владений, с другой — противодействовать возможным проискам соперничающих с нами держав».

Отрезвление относительно перспектив отношений с Японией наступило в России под воздействием японо-китайской войны. На правительственном совещании в Петербурге в августе 1894 г. была признана серьезность военной угрозы со стороны Японии, а также возможность перекрытия выходов в открытый океан из восточных русских портов в случае занятия Японией южной части Корейского п-ова. В связи с этим совещание приняло решение добиваться сохранения статус-кво в Корее по крайней мере до тех пор, пока не будет достроена транссибирская железная дорога, и Россия не укрепит свои позиции на Дальнем Востоке. Решено было также добиваться приобретения на Тихом океане незамерзающего порта в качестве базы для русских военно-морских сил (в дальнейшем такой базой стал Порт-Артур).

В феврале 1895 г., когда масштабы японской победы над Китаем стали очевидны, в Петербурге было принято решение усилить русскую эскадру в Тихом океане, чтобы «наши морские силы были по возможности значительнее японских», а также добиваться сохранения независимости Кореи. Наиболее реалистично масштабы японской опасности были охарактеризованы в ходе правительственного совещания 11 апреля 1895 г., на котором новый министр иностранных дел А.Б.Лобанов-Ростовский, назначенный на этот пост в марте, признал, что «на дружбу Японии ни в коем случае рассчитывать нельзя», и что «предпринятая ею война направлена не столько против Китая, сколько против России, а затем и всей Европы».

Вскоре русско-японские отношения испытали ряд кризисов в связи с демаршем трех держав (инициатором которого была Россия) и вызванным им отказом Японии от претензий на Ляодунский п-ов, столкновением интересов России и Японии в Корее, началом строительства Россией КВЖД и получением ею в аренду Порт-Артура, а несколько позднее — в связи с вводом русских войск в Маньчжурию во время восстания ихэтуаней. Параллельно Япония начала непосредственную подготовку к войне с Россией. Большая часть полученной Японией по Симоносэкскому мирному договору контрибуции была затрачена на модернизацию армии и флота. Любопытно, что заем на покрытие расходов по уплате контрибуции был предоставлен Китаю русскими банками. Таким образом, Россия как бы косвенно участвовала в финансировании военных приготовлений против себя самой.

Китайская контрибуция и иностранные займы (главным образом британские) позволили Японии досрочно, к 1901 г., выполнить огромную программу перевооружения. В марте того же года начались переговоры между Японией и Великобританией о заключении договора о союзе, а в июне к власти в Японии пришел кабинет Кацура Таро, который сделал выбор в пользу разрешения противоречий между Японией и Россией военными средствами. При этом японское политическое и военное руководство полагало, что Японии следует начать войну за захват Кореи и Маньчжурии по возможности до завершения строительства транссибирской железной дороги, пока переброска русских армий на Дальний Восток и их снабжение затруднены.

Международная обстановка, сложившаяся в то время на Дальнем Востоке, благоприятствовала Японии. Последняя учла уроки дипломатического поражения при заключении мирного договора с Китаем, и в преддверии новой, гораздо более опасной для себя войны заручилась поддержкой Великобритании, зафиксированной в международном договоре. Тогда интересы Великобритании и Японии во многом совпадали: постройка транссибирской магистрали и КВЖД, создание русской военно-морской базы в Порт-Артуре, усиление влияния России в Китае и Корее — все это воспринималось как угроза обеими странами. Различие заключалось в том, что Великобритания не собиралась сама воевать с Россией и рассчитывала подорвать положение последней на Дальнем Востоке чужими руками. Так или иначе, англо-японский союзный договор 1902 г. обеспечивал Японии финансовую и моральную поддержку со стороны Великобритании.

Соединенные Штаты также считали Россию своим основным соперником на Тихом океане. Так что с их стороны Японии был обеспечен, по меньшей мере, благожелательный нейтралитет. Это подтвердилось в первые дни русско-японской войны, когда американский президент Т.Рузвельт предупредил правительства Германии и Франции, что если те попытаются «повторить опыт вмешательства трех держав 1895 г.», США станут на сторону Японии и предпримут «все необходимые меры для ее защиты».

Что касается Германии и Франции, то их интересы были прямо противоположны: Германия хотела военного столкновения между Японией и Россией, поскольку надеялась, что это отвлечет русские силы из европейской части страны; как раз этого не желала Франция и потому стремилась по мере возможности разрядить ситуацию на Дальнем Востоке. Однако ни Германия, ни Франция не собирались сколько-нибудь активно вмешиваться в грядущий конфликт.

Опираясь на англо-японский союз и на поддержку США, Япония начала разговаривать с Россией более жестким языком. 12 августа 1903 г. японский посланник Курино Синъитиро̄ передал русскому министру иностранных дел В.Н.Ламздорфу проект русско-японского соглашения, который предусматривал признание Россией японских «особых интересов» не только а Корее, но и в Маньчжурии. Это требование было заведомо неприемлемо для России и носило фактически провокационный характер.

Надо сказать, что с русской стороны тоже имелись свои «ястребы», толкавшие императора Николая II на путь захватов китайских территорий и полагавшие, что война с Японией желательна для России и поможет власти укрепить свой авторитет внутри страны. К их числу, в частности, относились министр внутренних дел В.К. Плеве, статс-секретарь А.М.Безобразов, наместник на Дальнем Востоке адмирал Е. И. Алексеев. Существовала и другая, умеренная партия — председатель комитета министров С. Ю. Витте, министр иностранных дел В. Н. Ламздорф, военный министр А. Н. Куропат-кин, — которые считали, что Россия не готова к войне, и ее нужно избежать, даже пойдя на некоторые уступки Японии. Противоречия в правящих кругах России лишали русскую политику последовательности и твердости и давали Японии возможность обвинить Россию в нежелании вести конструктивные переговоры.