Александр Жуков - История Японии [Т.II. 1868-1998]

По-разному сложилась в 20-е годы судьба различных машиностроительных производств. Многие предприятия, возникшие в военные годы в условиях отсутствия конкуренции со стороны западных стран и высокого спроса на вооружение, по окончании войны прекратили свое существование. Однако ряд производств, таких как производство двигателей, электрооборудования, оборудования для текстильной промышленности и т. д., продолжали успешно развиваться и после войны. К концу 20-х годов машиностроение стало крупнейшей отраслью тяжелой промышленности Японии, хотя стоимость его продукции составляла лишь 2/3 от стоимости продукции текстильной промышленности.

Среди машиностроительных производств наиболее успешно развивалось производство велосипедов, бывших в 20-е годы основным видом городского транспорта. К концу 20-х годов Япония уже полностью обеспечивала себя как велосипедами, так и запчастями к ним. Значительный прогресс был достигнут также в производстве промышленного электрооборудования, и к концу 20-х годов страна уже вполне могла обеспечить большую часть спроса за счет отечественного производства.

Однако, несмотря на эти успехи, Япония все еще продолжала оставаться крупнейшим импортером машиностроительной продукции. При этом отечественное производство, как правило, удовлетворяло спрос на наиболее простые типы машин и оборудования, а более сложные их виды импортировались из США, Великобритании, Германии. В целом же по сравнению с развитыми странами к концу 20-х годов тяжелая промышленность Японии была развита слабо, и никто не мог предположить тогда, что со временем именно тяжелая промышленность будет составлять основу экономической и технической мощи страны.

В конце 20-х годов в японской промышленности по-прежнему можно было обнаружить сосуществование как бы нескольких эпох. Наряду с новыми отраслями, возникшими и развившимися в результате импорта западной техники и технологии, а также некоторыми традиционными отраслями (текстильной, производством фарфора), претерпевшими существенные изменения с точки зрения технологии производства и номенклатуры выпускаемой продукции, в Японии и в конце 20-х годов продолжали существовать многие виды традиционных производств, на которые все большее вовлечение страны в мирохозяйственные связи не оказало практически никакого воздействия. Среди них можно назвать производство гэта (деревянной обуви) и татами (циновок), японской национальной одежды, предметов быта, продовольствия и т. д.

В результате японская промышленность конца 20-х годов являла собой причудливое сочетание небольшого числа крупных, оснащенных по последнему слову техники заводов и фабрик со множеством мелких и мельчайших предприятий, в массе своей использовавших старые методы и орудия производства.

Используя данные японской статистики о составе занятых в промышленности, можно примерно оценить значимость каждого из этих укладов. В 1930 г. в промышленности работало 5,2 млн. чел., из них 1875 тыс. чел. или 36 % — на фабриках (т. е. предприятиях с 5 и более занятыми); основная же часть — 3325 тыс. чел. или 64 % — были заняты на мельчайших предприятиях, которые даже не учитывались фабрично-заводской статистикой. Они-то и формировали основу традиционного сектора японской промышленности. Что касается другого полюса — крупных предприятий (с числом работников 500 и более), — то в 1930 г. на них работало 480 тыс. чел. или 9 % всех занятых в индустрии. Таков был облик японской промышленности на рубеже 20-30-х годов.

Особенностью экономического развития Японии в 20-е годы был также сравнительно быстрый рост отраслей третичной сферы (транспорт, связь, торговля и сфера услуг). В конце 20-х годов здесь было занято около 8,5 млн. чел., в том числе 7,5 млн. — в торговле и сфере услуг. Именно они, а не промышленность, где занятость практически не увеличилась, поглощали основную массу прибывавших из деревни людей. Подавляющая часть предприятий сферы услуг и торговли была представлена мелкими и мельчайшими, часто семейными фирмами, и уровень производительности труда был здесь крайне низок.

20-е годы оказались весьма сложным периодом для сельского хозяйства Японии.

Число крестьянских хозяйств несколько увеличилось — с 5485 тыс. в 1920 г. до 5600 тыс. в 1930 году, но их структура с точки зрения размеров земельных участков почти не изменилась: в 1930 г. более 90 % хозяйств были мелкими и мельчайшими (от 0,25 до 5 акров), и лишь около 10 % имели наделы более 5 акров.

Рис по-прежнему оставался основной сельскохозяйственной культурой — под него было отведено более половины пахотной земли. Несмотря на расширение использования удобрений, урожайность риса в конце 20-х годов лишь незначительно превышала уровень военных лет (соответственно 18,71 коку с 1 тё̄ в 1925–1929 гг. и 18,46 коку с 1 тё̄ в 1915–1919 гг.). Техника практически не использовалась, и все операции по-прежнему производились вручную. К числу нововведений можно отнести лишь появление в эти годы первых птицеферм, а также освоение производства некоторых новых видов овощей и фруктов.

Главной проблемой, негативно сказывавшейся на развитии сельского хозяйства в 20-е годы, была крайняя нестабильность цен. Причем особой нестабильностью отличались цены на основные товарные продукты — рис, который производили практически все крестьянские хозяйства, и коконы, разведением коконов занимались более 40 % дворов. Между тем в 20-е годы уровень товарности крестьянских хозяйств заметно повысился и составлял уже около 60 %, т. е. около 60 % всего, что производилось крестьянской семьей, шло на продажу. В результате крестьянское хозяйство стало особенно чувствительным к колебаниям цен, так как от их уровня напрямую зависело, сможет ли крестьянин приобрести инвентарь и удобрения, заплатить налоги, вернуть долги, купить в городе необходимую одежду и т. д.

По окончании военного бума началось резкое падение цен на рис — в течение 1921 г. они упали в 2 раза. С целью поддержать крестьянство, оказавшееся в крайне тяжелом положении, правительство приняло специальный закон, наделявший министра сельского хозяйства правом «регулировать спрос и предложение» путем создания запасов риса, когда цены на него были слишком низки, и продажи этих запасов, когда цены оказывались слишком высоки. Однако эти усилия не увенчались большим успехом: к 1925 г. цены на рис возросли и почти достигли уровня 1920 г., но затем вновь началось их снижение, и в начале 30-х годов они составляли всего лишь 44 % от уровня 1925 г. Не лучше обстояло дело и с ценами на коконы: с 1925 г. по 1929 г. они снизились более, чем на 30 %, а с началом «великой депрессии» и вовсе «обвалились» и в 1931 г. составляли всего лишь 30 % от уровня 1925 г.