Денис Хрусталёв - Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в.

Из последующего летописного изложения видно, что князь сам прорубается к Васильку. Встретив в битве Мирослава, он вместе с ним противостоит отряду венгров, причем отмечено, что князь и Мирослав — это «два» человека: «…снемшеся с Мирославомъ и видевъ яко Угре обираються и ехаста на не два, онем же не стерпевшимъ оскочиша, другим же приехавшимъ и сразившимся и ти не стерпеша» (ПСРЛ, II, 768). Полагаем, это должно говорить о том, что основные части даниилова «великого полка» остались помогать на левом фланге Демьяну.

ПСРЛ, II, 769.

ПСРЛ, II, 769. Следует согласиться с А. В. Майоровым, который отмечает, что исходя из показаний летописи сложно определить, в результате чего именно Романовичи смогли добиться перевеса над противником в этом сражении (Майоров, 2001. С. 540).

ПСРЛ, II, 769.

ПСРЛ, II, 769.

Факт перехода к Даниилу галицкого воеводы Глеба Зеремеевича и другого боярина Доброслава накануне похода на Галич может говорить о том, что часть галицких областей выступила на стороне Волынского князя. См.: Майоров, 2001. С. 547–553.

Майоров, 2001. С. 514. Имя Дионисий (Дианиш, Dénes, Dionüsziosz ) в среде венгерской знати было достаточно распространенным. Однако не исключено, что этот Дионисий совпадает с тем, который в 1241 г. будет сторожить балканские перевалы от татар. Возможно речь идет о Вялка Данише ( Vialka Dénes ) — королевском наместнике в Хорватии и Далмации, бане Славонии в 1241–1244 гг. См. о нем: Фома Сплитский, 1997. С. 125, 135, 213, 215.

ПСРЛ, II, 770. В Ипатьевской и Новгородской первой летописях отчество Изяслава не указано (ПСРЛ, II, 770–774; НПЛ, 74, 284). Однако в большинстве других сводов он именуется Мстиславичем (ПСРЛ, I, 457, 513; IV, 214; VI, 287; Татищев, 1995. С. 229), причем иногда уточняется, что он был сыном Мстислава Романовича Старого, погибшего на Калке (ПСРЛ, VII, 236; X, 104; XV, 364; XXV, 126). Тем не менее в исторической литературе велись и ведутся широкоформатные споры о происхождении этого князя. В большинстве исследований он признаётся сыном Владимира Игоревича, княжившего в Галиче около 1206–1207 гг. (Карамзин, 1991. С. 635, прим. 347; Соловьев, 1993. С. 129–131, 321–322; Андрияшев, 1887. С. 165; Феннел, 1989. С. 113; Dimnik, 1978. P. 107–170; Dimnik, 1981. P. 74; Гумилев, 1992. С. 504; Котляр, 1997. С. 101; Майоров, 2001. С. 542, прим. 83). На отсутствие оснований для такого отождествления указывала другая группа исследователей, для которых более верным представляются прямые указания источников на происхождение Изяслава от Мстислава Романовича (Грушевський, 1900. С. 149; Грушевський, 1991. С. 282, прим. 2; Пашуто, 1950. С. 214–216). Промежуточное положение занимает гипотеза А. А. Горского о том, что Изяслав был сыном Мстислава Мстиславича Удалого, то есть одним из тех детей Мстислава, которым Даниил в 1231 г. передал Торческ (Горский, 1996 (1). С. 14–15). Версия Горского находит сейчас все больше приверженцев (Майоров, 2001. С. 543–544), но в нашей книге далее мы будем ориентироваться на летописное указание и именовать Изяслава Мстиславичем со смысловой пометкой «Смоленский», то есть происходящий из династии Ростиславичей.

Сражение под Шумском произошло, судя по летописи, еще до Пасхи, а Плеснеск сдался Даниилу, когда «траве же бывши», то есть как только взошли травы (ПСРЛ, II, 770). Соответственно все события относятся к периоду апрель-май. Н. Ф. Котляр относит их к весне 1233 г. (Котляр, 1997. С. 101), хотя, как было отмечено выше, есть возможность датировать произошедшее 1234 г.

ПСРЛ, II, 770–771.

ПСРЛ, II, 771; Пашуто, 1950. С. 215. Указание А. В. Майорова на то, что существуют « венгерские источники », в которых смерть Андрея отнесена к началу 1234 г., связано с какой-то ошибкой (Майоров, 2001. С. 547, прим. 113). Все иностранные исследователи, если они датируют смерть королевича Андрея и указывают свой источник, исходят только из интерпретации показаний Ипатьевской летописи (Włodarski, 1966. S. 107; Dimnik, 1981. P. 96, 165; Procházková, 1998. S. 73). При этом одни считают, что это произошло в конце 1233 г. (Włodarski, 1936. S. 51; Włodarski, 1966. S. 107; Крип'якевич, 1984. С. 94–95; Procházková, 1998. S. 73), а другие — в начале 1234 г. (Szalay, 1869. S. 32–33; Грушевський, 1991. С. 283; МТК, 1981. P. 46; Волощук, 2006. С. 337. Ср.: Карамзин, 1991. С. 504) или зимой 1233–1234 гг. (Dimnik, 1981. P. 96, 165; Майоров, 2001. С. 560). Судя по всему, в венгерской традиции предпочтение отдается началу 1234 г.

ПСРЛ, II, 772.

В большинстве исследований Мстислав Глебович предстает как союзник Владимира и Даниила, переметнувшийся к ним в период похода на Чернигов (Грушевський, 1991. С. 284; Майоров, 2001. С. 562). Однако в летописи говорится только, что он «приде к нима», а далее — о том, что именно с ним киевский и галицкий князья заключают мир. М. С. Грушевский предположил, что в этом месте в летопись закралась ошибка и вместо Мстислав в рассказе о заключении мира следует читать Михаил . (Грушевський, 1991. С. 284, прим. 1). Такое прочтение, особенно учитывая сопоставление с другими летописными рассказами, даже текстуально оправдать сложно.

ПСРЛ, II, 772. А. В. Майоров почему-то излагает события так, что Владимир и Даниил по пути к Чернигову пленяли города по Десне (Майоров, 2001. С. 561). Беглый взгляд на карту показывает, что и Сновск, и Хоробор, и Сосница находятся за Черниговом, если подходить к последнему от Киева, то есть чтобы пленить эти города, нужно было миновать Чернигов (См.: Насонов, 2002. С. 54, 209, 210–211). Так события и представлены в летописи: «…поидоста Чернигову… оттуда же поидоша пленячи землю… и придоша же опять Чернигову»(ПСРЛ, II, 772. Ср.: НПЛ, 73–74, 284).

Галицко-Волынская и Новгородская первая летописи представляют разные подходы в изложении событий. В НПЛ Мстислав вообще не фигурирует и не дается никакого объяснения двукратному подходу союзников к Чернигову, покинутому Михаилом: «…и много воева около Чернигова, и посадъ пожже, а Михаило выступи ис Чернигова; и много пустошивь около Чернигова, поиде опять»(НПЛ, 73–74, 284). Далее в НПЛ сообщается о том, что Михаил «створил прелесть на Данииле», то есть как-то обманул его, соблазнив чем-то, а вслед за этим разгромил галицко-волынские войска, причем Владимир Рюрикович среди участников событий не упоминается. У В. Н. Татищева вообще речи не идет о боях у Чернигова и в черниговской земле, рассказывается только о «хитростях» и лживых посольствах Михаила к Даниилу (Татищев, 1995. С. 229–230). Надо полагать, что Михаил не сам ссылался с галицким князем в обход киевского, но имел для этих переговоров посредника в лице отмеченного летописью Мстислава, который действительно «подписывал» какие-то соглашения с союзниками. Именно тем, что «прелесть» Михаила вскрылась, можно объяснить вторичный подход союзников к Чернигову. Возможно, в какой-то момент участники коалиции стали плохо согласовывать свои действия, что позволило Михаилу исподтишка напасть и разбить полки Даниила. Эти позорные тактические промахи и скрывает Галицко-Волынская летопись, указывая лишь на сепаратные переговоры Даниила. Позднее киевский и галицкий князья продолжают выступать совместно. Они сообща действуют против половцев, и нет ровным счетом никаких указаний на их недоверие друг к другу. Ср.: Майоров, 2001. С. 563–565.