Денис Хрусталёв - Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в.

Некоторые исследователи с доверием относятся к сведениям «Повести о Меркурии Смоленском» и считают, что монголы пытались подступить к Смоленску (Пашуто, 1960. С. 135–136) или даже захватили город в 1238 г. (Dimnik, 1981. P. 86, п. 121). Ср.: Каргалов, 1967. С. 109; Черепнин, 1977. С. 196; Алексеев, 1980. С. 235.

СЛ, 90.

ПСРЛ, I, 522. Аналог см.: ПСРЛ, VI, 299; VII, 143; X, 112.

Рашид-ад-Дин, 1960. С. 39; Тизенгаузен, 1941. С. 37. В квадратных скобках — комментарии автора данной книги.

В некоторых источниках, исходя из того, что Батый от Торжка повернул «к Рязани», Козельск ошибочно относится к Рязанскому княжеству (Татищев, 1995 (2). С. 236).

Впервые Козельск упоминается в летописи под 1146 г. в качестве городка, удаленного в лесах земли вятичей (Насонов, 2002. С. 188, 204). Под 1224 г. в Ипатьевской летописи участник битвы на Калке Мстислав Святославич назван князем «в Козельске и в Чернигове», а в Воскресенской летописи сказано, что тогда княжил «въ Чрънигове Мстиславъ Святославичь Козельский» (ПСРЛ, II, 741; VII, 130). О. М. Рапов считает, что до того как сменить брата Всеволода Чермного на черниговском столе в 1212 или 1215 г. — источники разнятся в показаниях: Татищев, 1995 (2). С. 192; ПСРЛ, VII, 118) — Мстислав владел Козельском, то есть еще с 1170-х гг., до отмеченной летописью женитьбы (Рапов, 1977. С. 117–118). Вероятно, это был первый владетель обособленной Козельской волости, выступившей, таким образом, на второе место в иерархии наследования в Черниговской земле. Надо полагать, что, перейдя в Чернигов, Мстислав оставил в Козельске сына, с которым затем отправился воевать с монголами. Все летописи отмечают смерть на Калке «Мстислава Черниговского с сыном» (НПЛ, 63, 267; ПСРЛ, I, 509; XV, 342). В Новгородской IV летописи отмечено, что княжичу Василию в момент смерти было 12 лет (ПСРЛ, IV, 781). Если допустить, что в этой цифре закралась ошибка в 3 года («ві҃» (12) и «eі҃» (15) похожи), — то вполне можно согласиться с О. М. Раповым, который предполагал, что Василий приходился внуком Мстиславу Святославичу (Рапов, 1977. С. 130–131). Если это так, то есть основания высказаться и об имени отца Василия. В рассказе о битве на Калке князь Всеволод Мстиславич, сын великого князя киевского Мстислава Романовича Старого, внезапно назван «Киевьскыи» (ПСРЛ, I, 505; II, 741). В поздней Тверской летописи для пояснения прибавлено «сынь» (ПСРЛ, XV, 339). Дополнение излишнее, так как в Киеве не правил никогда никакой Всеволод Мстиславич. Однако древнему летописцу требовалось указать, чей сын этот Всеволод Мстиславич — которого из великих Мстиславов, участвовавших в походе. Наиболее подходящей кандидатурой для такого же имени-отчества выступает сын Мстислава Черниговского и отец Василия Козельского, то есть, таким образом, Василия Всеволодовича Козельского, родившегося около 1223 г. и погибшего в конце мая 1238 г.

См.: СЛ, 90; ПСРЛ, I, 552; II, 780–781; IV, 221–222; VI, 299–300; VII, 143; XV, 372–373. Отдельные летописцы несколько сокращают повесть об осаде Козельска, но в остальном текстологическое единство сохраняется (Ср.: ПСРЛ, X, 112–113). Исключениями являются собственно Суздальская летопись, которая обрывает изложение после сообщения о смерти великого князя Юрия на Сити (ПСРЛ, I, 465–467), и Новгородская первая летопись, в которой события ограничены осадой Торжка (НПЛ, 77, 289). Продолжение изложения в этих сухих официальных сводах выходило за географические рамки их региона и потому обрывалось. Подобный подход служит еще одним свидетельством чудовищной разобщенности русских земель в середине XIII в. Подобные примеры можно найти и в южнорусских летописях, в которых ни словом не отмечены многие северные города (Москва, Переяславль, Торжок). Круг интересов летописца был удивительно узким.

См.: ПСРЛ, I, 552; II, 780–781.

ПСРЛ, II, 780–781.

ПСРЛ, II, 781.

ПСРЛ, II, 781.

Рашид-ад-Дин, 1960. С. 39; Тизенгаузен, 1941. С. 37.

ПСРЛ, I, 522; II, 781; IV, 222; VI, 300; VII, 143; X, 112–113; XV, 373; СЛ, 90. В. В. Каргалов считает, что «по дороге в степи» после занятия Козельска «татарами был взят и разрушен город Курск» примерно в июне 1238 г. (Каргалов, 1967. С. 111). Источники не дают оснований для подобных предположений.

См.: Насонов, 2002. С. 231–232; Гумилев, 1992. С. 508.

О Москве говорится, что ее «взяша», а затем «отидоша» (ПСРЛ, I, 516); Батый после взятия Торжка «воротись», то есть повернул и ушел (ПСРЛ, I, 522). Монгольский проход через Рязанское княжество в «Повести о разорении Рязани Батыем» представлен так же: после «попленения» и разорения монголы покинули эту территорию и ушли в сторону Владимира-Суздаля (Повесть, 2000. С. 146). А в сообщении Суздальской летописи о восшествии на великокняжеский стол Ярослава Всеволодовича сказано, что к началу 1238 г. «избави Богъ рукою своею крепкою от безбожныхъ Татаръ»Владимирское княжество (ПСРЛ, I, 467). В Новгородской IV летописи вообще известие о вокняжении Ярослава приводится раньше, чем рассказ об осаде Торжка, то есть предполагается, что уже к началу марта 1238 г. все монголы покинули Северо-Восток (ПСРЛ, IV, 221).

Каргалов, 1967. С. 96. Н. Н. Воронин отмечал, что в Ярославле «слой монгольской поры XIII–XIV вв. очень беден» (МИА. № 11. С. 192, 178). Об археологическом обследовании Костромы см.: Фехнер, 1952. С. 105, 109.

ПСРЛ, XV, 373. Ср.: ПСРЛ, VII, 143. См. также: Русь, 2003. С. 49–51.

Это можно заключить из летописных фраз о том, что после взятия Владимира «разсыпашася Татарове по всей земли той», и «поплениша все по Волзе», и «оттоле всю ту страну и грады многы все то плениша», а городов взяли 14 «опроче слободъ и погостовъ»(ПСРЛ, I, 464, 518; VII, 141; XV, 369).

В. Н. Татищев упоминает Ингваря Ингваревича среди рязанских князей под 1237 г. (Татищев, 1995 (2). С. 232). В «Повести о разорении Рязани Батыем» сказано, что Ингварь в период нашествия находился в Чернигове и потому не принимал участия в обороне. Затем он вернулся, похоронил своих убитых братьев и стал великим князем Рязанским (Повесть, 2000. С. 154). В современных исследованиях чаще с доверием относятся к этой информации (Повесть, 2000. С. 478; Рапов, 1977. С. 133). Исключение составляет А. Г. Кузьмин, который отрицает существование такого князя, как Ингварь Ингваревич (Кузьмин, 1965. С. 175–176).

ПСРЛ, I, 473, 475; VII, 162, 243. Следует добавить, что в «Повести о разорении Рязани Батыем» говорится, что после утверждения на рязанском столе Ингварь Ингваревич «кир Михайло Всеволодовича Пронского посади на отца своего отчине»(Повесть, 2000. С. 154). Так как (Кир-)Михаил Всеволодович Пронский был убит в 1217 г. в Исадах (ПСРЛ, I, 440–441), то речь здесь должна идти о его детях, которые вполне могли сохранить за собой волости своего отца (Ср.: Рапов, 1977. С. 128, 134).