Петр Черкасов - Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).

Война, начавшаяся 16 июня 1866 г., вопреки ожиданиям Наполеона, оказалась скоротечной. Она продолжалась всего полтора месяца. Сначала австрийцы сумели разгромить итальянскую армию, но потом сами потерпели сокрушительное поражение от пруссаков (3 июля 1866 г.) в битве при Садове, в Богемии. Франц-Иосиф вынужден был согласиться на все требования, выдвинутые Бисмарком и подписать 26 июля 1866 г. перемирие, а 24 августа окончательный мир. Разгромленные итальянцы получили от прусского союзника утешительный приз – Венецию.

Столь стремительное поражение Австрии оказалось не менее неожиданным для Александра II и Горчакова. Еще до решающего сражения при Садове барон Талейран сообщал из Петербурга: «Военные успехи Пруссии в Саксонии, Ганновере, Гессене и Богемии начинают вызывать здесь беспокойство» [593] Ibid. Vol. 237. Fol. 58. Талейран – Друэн деЛюису, 1 июля 1866 г. . Теперь уже сам вице-канцлер в беседе с французским послом выдвинул идею совместного демарша России, Франции и Англии в Берлине в связи с намерением Бисмарка реформировать Германский союз [594] Ibid. Fol. 59. .

В начале 1867 г. министр-президент Пруссии осуществил свой давний план. Прежний Германский союз был распущен, а вместо него под эгидой прусского короля создавался Северогерманский союз, в котором не нашлось места ни Австрии, ни ее союзникам из числа мелких немецких княжеств. Те из них, кто воевал на стороне Австрии, утратили самостоятельность и были включены в состав Пруссии. Для Отто фон Бисмарка была учреждена должность канцлера Северогерманского союза.

Важное место в работе барона Талейрана в Петербурге занимало изучение внутреннего состояния России, погруженной в реформы [595] Оценки Талейраном политических реформ в России второй половины 1860-х гг. даются в завершающей главе книги. , и выяснение вопроса о степени ее возможной активности в европейских делах. Освоившись в Петербурге, Талейран согласился с ранее высказанным мнением своего предшественника, графа де Массиньяка о том, что «Россия, занятая внутренними делами, по мере возможности, будет воздерживаться от активного участия в том, что происходит за ее пределами» [596] ААЕ. Correspondance politique. Russie. 1864. Vol. 233. Fol. 372. Массинъяк – Друэн деЛюису, 25 декабря 1864 г. .

Экономические трудности, связанные с проводимыми реформами, как констатировал посол, вынуждали администрацию Александра II сокращать расходы на армию и флот [597] В мае 1866 г. Талейран составил и отправил в Париж подробную записку о состоянии русской армии // ААЕ. Correspondance politique. Russie. 1866. Vol. 236. Fol. 367–370 verso. . Были урезаны государственные ассигнования и на начавшееся ранее в широких масштабах строительство железных дорог. И все равно денег катастрофически не хватало. Бюджетный дефицит на 1866 г. официально оценивался в 21,6 млн. рублей. Главным средством пополнения бюджета для правительства, как сообщал Талейран, была продажа акцизов на алкоголь, достигшая в 1866 г. суммы в 115,6 млн. рублей.

Остро, по мнению посла, стоял и вопрос устойчивости рубля [598] Ibid. Fol. 108–110. Талейран – Друэн деЛюису, 25 февраля 1866 г. . Восстановление бюджетного равновесия и укрепление рубля стало главной задачей министра финансов М.Х. Рейтерна, влиятельного члена либеральной команды реформаторов. Как заметил барон Талейран, «для лечения тяжелых экономических недугов потребуются серьезные лекарства», одним лишь сокращением государственных расходов здесь не обойтись. В этом смысле он обратил внимание на перспективное предложение министра финансов более активно прибегать к внешним и внутренним займам [599] Ibid. Fol. 110 verso. .

Удивительным образом экономические трудности не помешали России начать в это время активное продвижение в Среднюю Азию, где не существовало четко обозначенной границы с британскими владениями в Южной Азии. Барон Талейран пристально наблюдал за этим процессом. От его внимания не ускользнули противоречия, возникшие между А.М. Горчаковым и военным министром Д.А. Милютиным. Если первый считал нецелесообразным отвлечение сил на Среднюю Азию, что, помимо прочего, было чревато обострением и без того натянутых отношений с Англией, то второй настаивал на дальнейшей экспансии в этом районе.

В беседе с Талейраном князь Горчаков откровенно осудил действия военного губернатора Туркестанской области генерала М.Г. Черняева, который якобы по собственной инициативе взял Ташкент и намеревался также захватить Бухару и Самарканд. Горчаков характеризовал генерала Черняева как «очень авантюрного офицера», не склонного соблюдать субординацию и подчиняться приказам, за что он и был отстранен от должности [600] Ibid. Fol. 115 verso – 118. Талейран – Друэн де Люису, 27 февраля 1866 г. . Одновременно он заверил посла Франции в том, что «императорское правительство не одобряет действий своего агента в Ташкенте и сожалеет о возможных последствиях его авантюрной экспедиции». Вице-канцлер, по словам Талейрана, заверил его также в отсутствии у России планов расширения своих владений к югу от Ташкента [601] Ibid. Fol. 199 recto-verso. .

Посол Франции стал свидетелем первого в истории России публичного покушения на жизнь царя, случившегося 4 апреля (ст. ст.) 1866 г., когда человек с внешностью простолюдина, выстрелил в императора Александра II, который прогуливался в Летнем саду, недалеко от Зимнего дворца.

Сам император поначалу подумал, что это месть поляков за подавление им восстания 1863 года. Когда же оказалось, что стрелял русский, назвавшийся после задержания крестьянином, Александр совершенно растерялся. Он искренне и глубоко верил в гармонию своих отношений с народом, которого в 1861 году освободил от крепостной зависимости.

Царь испытал настоящее облегчение, когда ему сообщили, что злоумышленник – вовсе не крестьянин, а бывший студент и даже дворянин Дмитрий Каракозов. Одновременно ему сказали, что замысел террориста был сорван благодаря своевременному вмешательству некоего Комисарова, костромского крестьянина, перебравшегося на жительство в Петербург и случайно оказавшегося у места происшествия. Комиссаров в последний момент успел отвести руку стрелявшего Каракозова, и пуля пролетела мимо головы самодержца всея Руси.

Этому событию и обстоятельствам расследования преступления Талейран посвятил серию депеш, отправленных им в Париж [602] Об этом см. подробно: Черкасов Петр. «Дело Каракозова» глазами барона Талейрана. По документам архива МИД Франции // Родина. 2014. № 4. С. 66–70. .

Сам же барон немедленно посетил князя Горчакова, которому выразил «чувство глубокого негодования» в связи с происшедшим преступлением [603] ААЕ. Correspondance politique. Russie. 1866. Vol. 236. Fol. 272. Талейран – Друэн де Люису, 14 апреля 1866 г. . 18 апреля французский посол от имени иностранного дипломатического корпуса на аудиенции в Зимнем дворце поздравил Александра II с чудесным спасением от пули злоумышленника [604] Ibid. Fol. 278–281 verso. Талейран – Друэн де Люису, 18 апреля 1866 г. .