Петр Черкасов - Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).

Наполеон колебался – идти ли ему на помощь блокированному в Меце Базену, или двинуть Шалонскую армию для защиты Парижа, куда, как он полагал, устремится Мольтке. Когда император склонился к решению отступить к столице, Евгения, поддержанная генералом Паликао, категорически высказалась против этого намерения, настаивая на прорыве блокады Меца и спасении остатков армии Базена. А обороной столицы, убеждала императрица, займется назначенный ею новый военный губернатор Парижа генерал Л.Ж. Трошю.

Наполеон, морально сломленный преследовавшими его неудачами, согласился последовать совету императрицы и приказал Мак-Магону двинуть армию из Реймса на Мец, но почему-то избрал не прямой, а окольный путь – через г. Седан. Перед выступлением он благоразумно отправил принца «Лулу» к матери, в Париж.

Упреждая действия Наполеона и Мак-Магона, Мольтке, успевший к тому времени сформировать новую, Маасскую, армию, двинул ее во взаимодействии с 3-й армией наперерез французским войскам. В районе Седана, у самой границы с Бельгией, пруссакам удалось взять Шалонскую армию в кольцо окружения. На рассвете 1 сентября прусская армия начала штурм Седанской крепости, за которой укрылись французы. 540 орудий вели непрерывный обстрел, нанося защитникам тяжелые потери. В самом начале обстрела тяжелое ранение получил маршал Мак-Магон. Император Наполеон, словно играя со смертью, появлялся в самых опасных местах. Трудно было понять – хочет ли он своим присутствием подбодрить солдат и офицеров, или ищет смерти. Сопровождавший его адъютант был убит осколками разорвавшегося снаряда. Но сам император оставался невредим.

В 13 часов, желая остановить массовое убийство, он распорядился прекратить сопротивление, однако генералы впервые ослушались императора. Обстрел продолжался еще несколько часов, пока, наконец, на полуразрушенной стене крепости не появился белый флаг.

Двум прусским офицерам, явившимся для ведения предварительных переговоров, Наполеон передал письмо, адресованное королю Пруссии. «Сир, брат мой, – писал император, – лишенный возможности умереть во главе моих войск, я вынужден передать мою шпагу в руки Вашего Величества» [751] Castelot A. Op. Cit. Р. 515. .

Это письмо повергло Вильгельма I в изумление. Король не знал, что Наполеон находился в осажденной крепости. Что касается Бисмарка и Мольтке, то они не скрывали своей радости по случаю того, что император французов оказался в числе военнопленных, общая численность которых достигала 100 тыс. человек.

2 сентября Наполеона III сопроводили к королю Вильгельму, с которым они обсудили условия капитуляции и судьбу военнопленных. Вечером того же дня император отправил телеграмму императрице, где сообщил о своем пленении. Затем его с почетом сопроводили в замок Вильгельмзёе, в Вестфалии. Там он пробудет до марта 1871 г., когда после подписания прелиминарного мирного договора получит возможность покинуть Германию и отправиться в изгнание в Англию.

Когда императрица Евгения получила от мужа телеграмму, у нее случился нервный срыв. Она плакала и кричала, что все это неправда, что ее обманывают. Между тем новость о катастрофе в Седане стала быстро распространяться по Парижу. Собравшаяся в ночь с 3 на 4 сентября нижняя палата начала бурное обсуждение случившейся в Седане катастрофы. Жюль Фавр от имени 27 депутатов-республиканцев внес проект резолюции о низложении императора. Растерянные депутаты решили продолжить обсуждение во второй половине дня.

А с утра 4 сентября на стенах домов стали появляться типографские листовки с сообщением о Седанской капитуляции. Улицы заполнили многотысячные толпы парижан, призывавших к низложению императора и династии. Отдельные призывы, предостерегавшие от революции, остаются без внимания. Адольф Тьер, старый либерал-орлеанист, инициирует направление к императрице делегации Законодательного корпуса с извещением о том, что отныне управление страной до созыва Учредительного собрания переходит к Правительственной комиссии национальной обороны. Фактически это уже означало отстранение от власти правящей династии, хотя императрица и отвергла предъявленное ей требование.

В 13 часов пополудни началось заседание Законодательного корпуса, где глава кабинета граф Паликао предложил создать Правительственный совет из пяти человек, назначенных палатой. Пока депутаты во время объявленного перерыва изучали в кабинетах предложения по кандидатурам, на площади перед Бурбонским дворцом происходило братание возбужденной толпы с национальными гвардейцами, которые заменяют старую охрану, состоявшую из жандармов и военных. Решетки, преграждающие вход в здание распахнуты, и толпа из 700–800 человек врывается в зал заседаний с криками: «Низложение! Да здравствует, Республика!». Председателя палаты Эжена Шнейдера сгоняют с его места, а поднявшийся на трибуну Леон Мишель Гамбетта объявляет во внезапно возникшей тишине: «Луи-Наполеон Бонапарт и его династия навсегда прекратили править во Франции» [752] Amson D. Gambetta ou le reve brise. P., 1994. P. 178. . Толпа громко приветствует эти слова, после чего устремляется на Гревскую площадь, к зданию мэрии. В 16 часов депутаты департамента Сена, куда входила столица Франции, формируют Временное правительство во главе с переметнувшимся на сторону республиканцев генералом Трошю, военным губернатором Парижа. «Революция совершилась», – констатирует российский поверенный в делах Окунев [753] АВПРИ. Ф. 133. On. 470. 1870 г. Д. 117. Л. 293. Окунев – Горчакову, 6 сентября 1870 г. .

К вечеру толпа с угрожающими криками собирается у Тюильри, намереваясь ворваться туда. Незадолго до этого австрийский посол князь Рихард фон Меттерних и итальянский посланник Константен Нигра настоятельно советуют императрице немедленно покинуть дворец. Евгению тайно выводят из Тюильри и сопровождают на площадь Сен-Жермен-л’Осеруа, с восточной стороны Лувра. Там ее ожидает фиакр. Объехав нескольких своих друзей и не застав их дома, императрица находит убежище у доктора Эванса, американского дантиста, который помогает ей на следующий день добраться до курортного местечка Довиль, на берегу Ла-Манша, откуда на арендованном корабле она отбывает в Англию [754] Cars des J. Op. cit. P. 520–541. . Туда же, через Бельгию, но чуть раньше, был благополучно переправлен ее сын Эжен Луи Жан Жозеф (принц «Лулу»).

Молниеносная и самая бескровная в истории Франции революция 4 сентября 1870 года нашла достаточно подробное отражение в телеграммах временного поверенного в делах России в Париже Г.Н. Окунева, предсказавшего, как уже отмечалось, падение Второй империи еще в середине августа. На одной из его телеграмм, где говорилось о беспорядках в Бурбонском дворце и братании парижан с национальными гвардейцами, Александр II сделал короткую пометку по-французски: “je I’ai prevu” (я это предвидел) [755] АВПРИ. Ф. 133. On. 470. 1870 г. Д. 117. Л. 436. .