Владимир Молодцов - Пилотируемые космические полеты

Впрочем, еще до принятия Постановления по тяжелым носителям честолюбивый В. П. Глушко направил 12 февраля 1960 года письма С. П. Королеву и в Госкомитет по оборонной технике, в которых предлагал создать тяжелые четырехступенчатые носители на базе своего двигателя РД111: Р10со стартовой массой 1500 тонн и Р20со стартовой массой 2000 тонн. Даже простой подсчет показывает, что в этом случае потребовалось бы установить на первой ступени Р10 не менее 15 четырехкамерных двигателей РД111 и 20 двигателей или 80 камер на Р20. Естественно, что С. П. Королев отверг слабо проработанные предложения В. П. Глушко.

На начальной стадии разработки Н1 мнения С. П. Королева и В. П. Глушко по поводу выбора компонентов топлива и мощности единичного двигателя различались, но казалось, что в споре родится истина. Сам Королев, хотя и отдавал предпочтение кислороду и керосину, но не отвергал с порога предложения Глушко об использовании на первой ступени пары НДМГ плюс азотная кислота (АК27), а на второй и третьей ступенях НДМГ и жидкого кислорода. Но вот использовать на первой ступени Н1, чей стартовый вес определили в 2000 тонн, предложенный В. П. Глушко однокамерный двигатель с тягой порядка 100 тонн он счел неприемлемым, ведь в этом случае двигатели пришлось бы устанавливать по кольцу в два ряда.

9 августа 1960 годаС. П. Королев утвердил план-график выдачи и согласования технических заданий по комплексу Н1. А первые ориентиры для разработки эскизного проекта Н1 были поставлены на большом совещании главных конструкторов, состоявшемся 23 сентября 1960 годана космодроме Байконур. Это совещание рекомендовало провести разработку носителя Н1 по каркасной схеме со стартовым весом 2000 тонн, способным вывести на орбиту полезный груз массой 70-75 тонн. Эти ориентиры требуют некоторого пояснения. Во-первых, масса полезного груза в 75 тонн была выбрана из совокупности решаемых задач, в первую очередь посадки тяжелых автоматических станций на поверхность Луны, Марса и Венеры, а также пилотируемого облета этих планет. Задачи высадки человека на Луну была лишь одной из многих и решалась с помощью запуска двух ракет Н1 и сборки лунного комплекса на околоземной орбите. Во-вторых, при выборе компоновочной схемы ракеты был отвергнут первоначальный вариант «семерочного» типа с шестью боковушками и принят за основу моноблочный вариант. Для облегчения топливных баков решено было подвешивать их внутри каркаса, то есть вернуться как бы к схеме «Фау2», от которой отказались еще при создании первой советской баллистической ракеты Р2.

На этом же совещании были определены основные направления разработки двигателей для Н1. К этим работам были привлечены помимо главного монополиста в лице В. П. Глушко (ОКБ456) и ОКБ2 А. М. Исаева бывшие авиационные КБ: ОКБ275 (Н. Д. Кузнецов), ОКБ154 (С. А. Косберг) и ОКБ165 (А. М. Люлька). В результате сокращения авиации многие из них остались без работы. Именно поэтому коллективам, возглавляемым А. И. Микояном (ОКБ155), С. А. Лавочкиным (ОКБ301), В. М. Мясищевым (ОКБ23), пришлось заниматься созданием различных типов ракет. Конструкторские бюро, специализировавшиеся на создании авиационных двигателей, переключились на создание ракетных двигателей. По результатам совещания 1 октября 1960 года В. П. Глушко, Н. Д. Кузнецову, А. М. Исаеву и А. М. Люлькебыли выданы технические задания на разработку ЖРД замкнутойсхемы для Н1 с очень высокими рабочими характеристиками, большим давлением в камере сгорания, высоким удельным импульсом и небольшой массой, причем тяга двигателей и компоненты топлива жестко не задавались.

Следующее расширенное совещание главных конструкторов по Н1 также состоялось на космодроме 31 января 1961 года. На нем С. П. Королев представил унифицированный вариант моноблочной схемы Н1, который был независим от различных вариантов двигателей. Ситуация складывалась довольно оригинальная. Идет разработка нового носителя, а ясности с двигателем нет никакой. В. П. Глушко к этому времени уже полностью переключился с предлагавшихся им ранее компонентов кислород – НДМГ и азотная кислота – НДМГ на пару АТ – НДМГ. У Н. Д. Кузнецова в ОКБ276 были проведены эскизные проработки однокамерных кислородно-керосиновых двигателей тягой 170, 300 и 600 тонн. Поскольку уровень тяги, достигнутый на тот момент одной камерой, составлял 45 тонн (НК9), решили ограничиться для двигателя первой ступени тягой в 150 тонн. Во-первых, двигатель такой мощности можно было изготовить и отработать на существующей производственно-технической и экспериментальной базах, в то время как разработка двигателя тягой порядка 600 тонн потребовало бы создание новой производственной и экспериментальной баз. Это значительно бы увеличило сроки создания ракеты. А во-вторых, двигатель тягой 150 тонн, но с высотным соплом, хорошо «привязывался» ко второй ступени Н1. Кроме того, при многодвигательной установке возможно резервирование двигателей, то есть отключение отказавшего в полете двигателя. Хотя С. П. Королев по-прежнему склонялся в пользу кислородно-керосиновых двигателей, было решено продолжить проработку вариантов ракеты Н1 и на других компонентах топлива. В развитие этого совещания 1 марта 1961 года были согласованы ТЗ на разработку ЖРД для Н1 с В. П. Глушко, Н. Д. Кузнецовым, А. М. Исаевым и А. М. Люлькой. Впрочем, А. М. Исаев и А. М. Люлька стали заниматься кислородно-водородными двигателями для верхних ступеней, а «главный приз» разыграли В. П. Глушко и Н. Д. Кузнецов.

13 мая 1961 годавышло очередное Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О пересмотре планов по космическим объектам в направлении выполнения задач оборонного значения». Оно было явно инициировано Министерством обороны. Военным как основным заказчикам ракетной техники не нравилось, что ведущие ракетно-космические ОКБ сосредотачиваются на создании ракет космического назначения, отвлекая значительные финансовые, материальные и интеллектуальные ресурсы от разработки боевых ракет.

С. П. Королев, хотя и стремился к созданию именно тяжелой ракеты космического назначения, все же хорошо понимал, что игнорировать военных нельзя. Поэтому он постоянно слал письма в Министерство обороны с просьбой представить предложения по военному использованию Н1. К этому их обязывало и одно из Постановлений от 23 июня 1960 года. Более того, учитывая слабую заинтересованность в Н1 военных, в ОКБ1 под эту ракету разрабатывалась тяжелая орбитальная станция. При этом станция должна была решать в основном военные задачи: «сверхразведка», борьба с аппаратами противника в космосе, поражение наземных целей, связь и ретрансляция и так далее. И только во вторую очередь должны были решаться научные и прикладные задачи.