Сергей Нилус - Собрание сочинений - Том 3

Итак, корень болезни России — самоумаление Державной Власти, выборное народоправство, вернее, самоуправство и как следствие уклонения от Божественного принципа — небрежение к святым началам Православной Церкви, посеянное народоправцами в руководимом ими стаде. Это невероятно дикое положение, создавшее государство в государстве, длящееся сорок с лишком лет, обратилось теперь в такую болезнь, от которой криком закричала вся Россия. Провинция в лице даже некоторых своих земцев застонала и заскрежетала зубами от нестерпимой боли. Органы ежедневной прессы разных оттенков и направлений занялись этим жгучим вопросом. Вопросы дворянский и крестьянский, рассматриваемые порознь и вместе, стали предметом неусыпного внимания всей мыслящей и читающей России. Нарыв назрел. Он готов прорваться. Все дело в том, куда он прорвется, — внутрь, вглубь организма и заразит кровь, или наружу, и наступит благодатное исцеление.

Влияние бюрократии на провинциальную жизнь — ядро России — является к настоящему времени настолько выясненным, зло, этому ядру принесенное и приносимое, так очевидно, что я не стану на нем утруждать внимания читателя. Я прямо перейду к тому злу, которым русское общество частью намеренно, частью легкомысленно туманит свои очи.

Надвигающаяся на Россию ее внутренняя гроза создана и вызвана Земским самоуправлением и вообще всяким выборным самоуправлением, не исключая и дворянского, как принципом не только чуждым, но и прямо враждебным самодержавной Власти, Единой Создательнице вкупе с народом, Ее совещательным органом, величия и могущества России 70.

Что такое выборное начало? Что представляет собою Земство и вообще русское самоуправление? Что дало, наконец, это самоуправление России за четыре десятка лет своего существования?

Ответы на эти вопросы, притом ответы прямые и безстрашные, должны установить и основания, почему принцип выборного самоуправления должен быть по возможности безотлагательно предан всенародной публичной казни.

Эпоха освобождения крестьян, пора всеобщего увлечения неограниченною свободой, как и всякая необузданная радость некультурного человека, выразилась самозабвенным буйством и членовредительством. Политически малокультурные русские люди, по праву или даже без всякого права считавшие себя пособниками создания великого освободительного дела, посадили себе на спину новорожденного младенца, выкинутого на полную свободу, на широкую общественную улицу. Опьянившись радостью ребенка, как будто бы и взрослые люди сами не заметили в своем увлечении, как ребенок свалился с их спины на мостовую и ушиб себе в кровь головку. Видят взрослые люди, дело — дрянь: плачет ребенок. Надо ребенка утешить, чтобы от родных увеселителям не попало, надо ребенка новою игрой позабавить, заставить перестать плакать. Посадили его на стул высокий, дали ему книжку с картинками. Затих ребенок, рвет себе из книжки листик за листиком, а взрослые люди стали листики подбирать, да сами разорванною книжкой и зачитались, а про ребенка опять забыли. Упала себе деточка с высокого стула и так разбилась, что уже не плачет, а еле дышит, а взрослые люди, крику не слыша, до сих пор оторванные листки читают, все никак начитаться не могут.

Шуточное это было время, время безумием горящих глаз, жарких споров о благе общем, фразистых изречений о прогрессе, филистерстве 71, культуркампфе 72. Оттого и годна для его характеристики моя сказочка. Счастье еще для России, что вся эта трагикомедия послеосвободительного периода была задумана и проведена в жизнь без преступного и заранее обдуманного намерения, по простоте сердечной, наподобие Маниловского моста через пруд — не то бы осталось от нашей родины, если бы проделанный эксперимент получил свое начало от людей посерьезнее, способных похитрее и обдуманнее обмануть Монаршее доверие.

Но шутка длится уже чересчур долго — пора с ней и покончить: такая игра не доведет до добра... да уже не довела.

Что такое выборное начало?

Это — мутная вода, в которой водится всякая — крупная и мелкая — рыба. Эту рыбу всякому лестно выловить неукоснительно в свою пользу. Мутится эта вода натурой, общими усилиями всех прикосновенных к этому занятию лиц, в этой воде толкущихся, и дает эта вода при замутнении выплывать на свою поверхность элементам наиболее легковесным. Все же или почти все наиболее солидное, тяжелое, по физическим законам остается на дне и собою в свою очередь представляет также рыбу, из которой варят себе ушицу выплывшие на поверхность. Кому, хотя бы до некоторой степени прикосновенному к избирательной борьбе, не известно это основное свойство всяких выборов? Личные заслуги и личные достоинства человека более или менее самостоятельных убеждений обязательно тянут его ко дну избирательного сосуда, потому что те отрицательные качества, которые требуются от избираемого, главным образом, способность ко всевозможным компромиссам, не могут уживаться, хотя бы и ради победы, с достоинством истинного гражданина. Вспомните баллотировку в гласные в Михайловском земстве гр. Д. А. Толстого 73. Недаром же избирательной борьбе присвоено классическое прозвище «выборная интрига». Уже самое это такого отталкивающего характера название дает ясное представление о том, каковы бывают результаты действия выборного начала. Правда, в великие эпохи, в пору особого подъема народного духа, в годины общенародного жгучего горя выборное начало в помощь власти рождает героев, выдвигает из себя действительно лучших людей, но подъем духа, по самому уже свойству человеческой природы, бывает кратковременным и не может долго удержаться на первоначальной своей высоте. Вырождение наступает необыкновенно быстро, в быстроте своей соперничая разве с быстротой зарождения. Классические страны Suffrage universel’я 74— Франция и Соединенные Штаты. Что являли они собой в их великие дни, во дни духовного своего подъема и что дают они теперь во время мирного течения народной жизни! Посмотрите на них, особенно на Францию, и вы увидите зловещие признаки уже наступившего разложения того выборного начала, за которое мы в своем преступном ослеплении стараемся еще так цепко держаться: деморализация поголовная, поголовная гибель семьи, подкупы и общий протест истинных сынов родины, протест боязливый, ибо протест меньшинства, но тем не менее и в робости своей полный негодования и скорби.

Естественный упадок высшего напряжения духовных сил среднего человека, представляющего своей подавляющею массой все почти избирательное стадо, низводит стремления и порывы этого человека на степень низменных интересов и мелких пошленьких страстишек обыденной, серенькой, будничной жизни. Этот средний человек по натуре своей глубоко равнодушен, особенно у нас в России, ко всем явлениям, носящим общественный характер, и, преданный только своим узкоэгоистичным наклонностям, с трудом, с величайшими потугами склонен изменить коренному своему принципу: «моя хата с краю — ничего не знаю». Это тупое равнодушие и эгоизм массы находят себе в выборном начале и соответственных представителей, пароль и лозунг которых: момент... да мой! Для захвата себе этого момента, этого куска общественного пирога эгоистичная предприимчивость не останавливается решительно ни перед чем, играя, конечно, на самых низменных инстинктах толпы для достижения в большинстве случаев одних только низменных целей.