Алексей Бокщанин - Императорский Китай в начале XV века

Через год, летом 1404 г., после специального обсуждения при дворе действий Дай-вана было решено сохранить за ним его титул [23, цз. 32, 573]. Это можно считать частичной реабилитацией. Очевидно, после этого он вновь получил право управлять уделом. Но его отношения с двором долгое время продолжали оставаться натянутыми. Окончательное «прощение» Дай-ван получил лишь в 1418 г.

Минь-ван, разжалованный и сосланный в Юньнань при Чжу Юнь-вэне, еще до официального восстановления в правах удельного властителя (3 февраля 1403 г.) попытался сосредоточить в своих руках власть в данной провинции. Для предотвращения этого двор направил 20 августа 1402 г. в Юньнань военного сановника Юань Юя с широкими полномочиями. Минь-вану предписывалось: «Все дела можно обдумывать и осуществлять вместе с ним (Юань Юем), ведь пограничный удел требует удвоенной мудрости» [23, цз. 10 (II), 168].

Вскоре полномочия Юань Юя перешли к Му Шэну. Минь-ван попытался устранить последнего, обвинив его в подготовке мятежа [16, цз. 12, 873]. Но правительство подтвердило свое Доверие наместнику, призвав его, однако, не обострять отношения с ваном [16, цз. 12, 873; 23, цз. 11, 179–180]. Попытки Минь-вана укрепить свою власть в Юньнани продолжались. Поэтому двор отобрал у него свидетельство на титул [24, цз. 14, 626]. Ему были предъявлены следующие обвинения: «Ныне Минь-ван распоясался в своих поступках. [Он] самовольно захватил удостоверительные печати различных [административных] учреждений, будоражит и вводит в заблуждение сердца народа, подстрекает иноземцев, а также, получив приказ [явиться] на аудиенцию ко двору, не прибыл в столицу» [23, цз. 19, 349].

Однако, как и в случае с Дай-ваном, императорский двор не пошел на полный разрыв с Минь-ваном. Часть его вины была переложена на подчиненных ему чиновников. В результате указом от 15 мая 1403 г. ему было даровано прощение с оговоркой, что это сделано «в обход законов» [23, цз. 19, 348–349]. Через неделю Минь-вану было возвращено отобранное свидетельство на титул [23, цз. 20 (I), 353].

Но отношения Минь-вана с двором продолжали обостряться. 11 октября 1403 г. центральное правительство лишило его командования над тремя «охранными гарнизонами» [23, цз. 23, 428]. Окончательно же он был отстранен от командования всеми войсками, находившимися в его распоряжении, и от управления подведомственным ему штатом гражданских чиновников 4 февраля 1408 г. [23, цз. 75, 1029–1030]. Данное обстоятельство показывает, что конфронтация Минь-вана с правительством не прекращалась и после 1403 г.

Описанные столкновения с Дай-ваном и Минь-ваном происходили на фоне общего обострения отношений императорского двора с ванами. В течение 1403–1405 гг. столичные власти предъявляли различные претензии к Цинь-вану, Цзинь-вану, Нин-вану, Чжоу-вану, Чу-вану и нескольким цзюнь-ванам. Ошибочные, с точки зрения двора, действия многих властителей уделов послужили поводом к появлению обращения к ванам от 18 июня 1405 г. Оно свидетельствует о том, что к лету этого года конфликт между центром и уделами зашел довольно далеко. Обращение, в частности, гласило: «Ныне Дай-ван, Нин-ван, Цинь-ван, Цзинь-ван, Юнсин-ван, Гаопин-ван и Пинъян-ван, не выяснив моих намерений, при малейшем несоответствии наших желаний затаивают в душе недовольство [двором]… Дошло даже до открытого ропота и клеветы. Совершаемое [ими] по наущению злых духов не разумно и не гуманно» [23, цз. 42, 678].

Как и в 90-е годы XIV в., центральное правительство столкнулось с неподчинением и противодействием держателей уделов. Объяснение этому нужно искать не в отрицательных качествах того или иного вана или же недостатках Чжу Ди и его. ближайшего окружения, а в объективных обстоятельствах, толкавших появившиеся в Китае уделы на путь сепаратизма, а усиливающуюся императорскую власть на пресечение сепаратистских тенденций. Однако в условиях обостряющегося конфликта правительство Чжу Ди пыталось найти свой, отличный от политики Чжу Юнь-вэня и его советников, путь к разрешению вопроса об уделах.

В обращении от 18 июня 1405 г. были довольно пространно изложены принципы, которыми императорский двор намеревался руководствоваться при столкновении с ванами. Приведем соответствующие выдержки из этого документа: «Если кто-либо из моей семьи, из [моих] любимых кровных братьев, сыновей и племянников поступает в отношении меня не так, как должно, то нужно, исходя из [родственных] чувств, быть снисходительным… Хотя [я] не в силах наносить ущерб родственной любви, [что проявляется] в моей милости, но не смею также и пренебречь [своим] общественным долгом перед Поднебесной… Здесь имеются две трудности: [если] правдиво [указать] на ваши ошибки, чтобы попытаться их исправить, то боюсь, что пострадает [принцип] императорской милости; [если же] скрыть [это] и [ничего] не говорить, то ошибки приумножатся и усугубятся. Правдивость не потерпит этого. Это значит толкать вас на преступление… Поэтому я правдиво говорю о ваших ошибках, чтобы предостеречь вас, хотя [это] неизбежно встретит противодействие в ваших душах» [23, цз. 42, 678–679].

Это обращение свидетельствует о том, что правительство Чжу Ди, стоя перед альтернативой — закрыть глаза на произвол в уделах или же пресекать его, идя тем самым на дальнейшее обострение отношений с ванами, выбрало последнее.

Однако из того же обращения явствует, что в середине 1405 г. императорский двор продолжал надеяться на взаимное урегулирование нараставшего конфликта. Цель обращения состояла не только в том, чтобы предостеречь удельных властителей, но и в том, чтобы попытаться ликвидировать конфликт. Ванам обещалось прощение за все их прошлые проступки в обмен на то, что они «исправятся», «уяснят намерения» двора и будут «искренне послушны» [23, цз. 42, 678–679].

Но поставленные цели оказались недостижимы. Обращение не дало ожидаемых результатов. Конфликт продолжал развиваться, что наглядно проявилось в «деле» Ци-вана 1405–1406 гг.

Ци-ван, подвергшийся гонениям при Чжу Юнь-вэне, после восстановления своего положения стал, по словам Ся Се, своевольничать больше прежнего [24, цз. 14, 650]. На него начали поступать жалобы от его подчиненных и местной администрации. Судя по некоторым письмам и сообщениям, двор был недоволен действиями вана, который самовольно вершил судебные и административные дела в уделе, принуждал население нести трудовые повинности в свою пользу, захватил полностью военный контроль над г. Цинчжоу (пров. Шаньдун), где находилась его резиденция, и вытеснил из города местные не подчиненные ему войска, приглашал к себе на службу иноземцев, самовольно ездил в пограничные районы страны для установления непосредственных контактов с заграницей, заменил девиз правления императора своей собственной подписью на официальных бумагах, распространял клеветнические слухи и провоцировал смуты, а также занимался ворожбой, обращаясь к «злым духам».