Игорь Федюкин - Французский авантюрист при дворе Петра I. Письма и бумаги барона де Сент-Илера

РГАДА. Ф. 9. Оп. 1. Д. 28. Л. 348-350 {405}

Мой господине,

письмо ваше вчера здесь получа (но в нем ни числа, ни году, под каким то подлогом чинилося не нашедчи), сим ответую.

Бумага профессорам чужестранных языков в таком многом числе по запросом их не отпущена по разсмотрению нашему, ибо еще малыя кадеты обучаяся по книгам языков, не имели случая письму учитца и употреблять такова великого числа, 150 дестей, оной бумаги, разве на прихоти. И для того надлежит с умеренностию того впредь требовать вам по рапорту к нам.

Что же упоминаете о компасном ремесленике в том же своем письме, что он вам докучает, нам до него ни малой причины нет, для того что которые инструменты потребны были и еще до моего ведения в канцелярии адмиралтейской подряжены, тех довольное число к подпорутчику Кудрявому отосланы и розданы кадетам, и к тому ж у нас есть научены того ж художества из кадетов академии.

Естли бы в пополнку к тому ж надобно было что ис тех ж учинить, о том бы надлежало нам ваш рапорт на письме за рукою учинить по своей должности и подать, а не за труд учиненной того реглямента дятчить {406}за него, а обрасцовые от вас взятыя у него компасы отдать ему назад.

Ис того же вашего письма со удивлением и с смехом увидел я, что вы мое прямое дело и должность высшаго перед собою правителя обхуждаете самовольнически, что бутто я, наруша право академическое, отсылаю кадетов в своих науках до свидетельства господ аглинских профессоров. То, мой господине, дело прямое чинитца весьма согласно не только с правом той академии, наипаче же к особой службе Его царского величества, понеже навигаторы те, бывшия прежде в учениках их, профессоров, не могут освидетельствовать наук их лутче самих мастеров. И сие чинитца к собственной пользе и к лутчему проходу в тех науках им, кадетам, нежели за особое одно любочестие ваше, ни к чему не сходное, чтоб только пред вами неспособные к тому свидетельству оне, навигаторы, такова последования дела собою не могли оканчивать, в котором начальстве предприятого вам чина генерального директора еще мы ничего отнюдь не видали, чтоб вы из достоинства того вашего превозхождение в науках великих тех, как должность есть директорская, себя над профессорами оказали. Тою причиною оные кадеты из академии к тем профессором агличаном для вернаго свидетельства наук их ныне отсылаютца и впредь отсылатца будут, понеже оные профессоры по имянному Его царского величества указу, хотя вам не сведомы, однако ж в ту ж академию присоединены, и не чужими оне мастерами есть, как вы об них, не осмотряся, то непорядошно пишете.

Что же в том письме вашем по безосновательным к себе слухам (как присматриваю изо всего и из всех небезвестных уже мне ваших коварств потаемных), что вы самовольной и напрасной от себя в недельной причины со мною опять починаете искать вражды и пишете, не опомняся, что я вас поношу. В том мне отнюдь нужды никакой нет, и необыкновен я в том быть характере, и о чем мне надлежало было к вам писать, я, не устыдяся вас, прежде писал к вам. И разве ваша совесть, может быть, обличает вас в каких поносных тех делех до фамилии вашей, какова бы она и несть, здесь ни случай, ни дело меня к тому не позывает, и к вам себя выхвалять. А естли вы диплом баронской от Его цесарского величества у себя не имеете, как сами в том же своем ко мне пишете и то признаете, в том не можете никого понуждать свой произвол себя тем чином величать, чего у вас в руках не бывало и нет. Об аглинском ж деле вашем нечего повторять, ибо до вас довольно я был сведом.

Ис того же письма вашего зело чувственно услышал я вашу злобную дерзость, что вы, мой господине, уничижа безчестно высокую Его царского величества ко мне милость и честь мою тайного советника, уязвили, не опомняся, собою ли, или от злонамеренных вам советов чюжих, что я внушаю одноземельцам своим на вас, и характер мне приписуете такой, чего честным людем чинить того не надлежит, ибо я о вас и думать позабыл, и ежели бы памятовал о вас когда.

Разве возмнилося вам то суеверие напрасно, что светлейший князь Александр Данилович Меншиков, фельт маршал и губернатор сей столицы, при моей бытности у его светлости в доме за некоторые явныя ваши бесчинства прямою истинною словесно наказать вас изволил, и мне в то дело вступать причины не было.

Того ради прошу, впредь оставя меня в моей обыклой тишине, боль- ши не озлоблять и не безчестить бездельно меня такими смышлеными своими и неистовыми вымыслы и злобы, ведая за известно, что я нигде и ни в чем безсловесным перед вами во всех ваших коварствах намеренных не буду, и в чем прельщать себя не извольте, и найду под высокою протекциею Его царского величества суд на вас и сатисфакцию важную.

В Санкт Питербурге ноября в 9 день, 1716 г.

РГАДА. Ф. 9. Оп. 1. Д. 28. Л. 357-359 {407}

Державнейший царь государь милостивейший, я многократные мемориалии, а имянно 12 марта, 20 апреля и последнюю 24 числа июля, до Вашего величества посылал, в которых я Вашему царскому величеству всенижайше о конфузии новоучрежденной академии, в которой Ваше величество поверил всемилостивейше мне, доносил. Но понеже на помянутые еще никакой, также и последние мои письма, которыя одресовал к господину барону Шафирову, резолюции нет, и я принел вольность сию мою, 4 мемори послал. А первых днях, как я вступил во академию, чинил [...] Матвееву письменное известие [...] неотступно просил, мне по то дос[...]нию кадетов потребно имею [...] число оного получить невозмог. Еще ему со сто раз сказывал, чтоб во академи[и] образчающихся кадет учинить уреченное число, и того получить не мог, а дает мне ино по 300 и по 400 человек, но две недели отбирает и отпущает их во свои маетности, а на их места мне опять дает новых, и сей непорядок и по сие число продолжаетца. Я вашему царскому величеству всенижайшее уверить имею, что с начала, как академиа зачлась, с 2500 человек в ней перебывалось, иные 2, а иные по 4 недели во оной обращались. И такой академии окончания никогда не может быть с намерением Вашего царского величества согласно.

А когда Вашего царского величества всемилостивейше есть на то воля, чтоб мне сию академию так учредить, как ей быть надлежит, то прошу со уничижением Вашего царского величества соизволя указать, чтоб мне даны были 300 человек кадетов, который от шляхетства и от пожиточных были, что в протчих землях, где такие новозаведенные суть академии зело обсервуют, также б оные сверх всех протчих почитаны были.

Большая половина во академии кадетов, которыя не получают жалованья, а своего пожитку не имеют, чем они принуждены повсядневно по улицам санкт питер бурским ходят и просят милостины, которые чести и той академии супротивно чинится, и прошу со уничижением Вашего величества сие мое предлагание милостиво разположить.