Фердинанд Грегоровиус - История города Афин в Средние века

Развалины спартанской старины давали еще некоторое представление о временах Ликурга и Леонида, Павсания, Лисандра и Агесилая. Знаменитый путешественник Кириак из Анконы посетил Спарту несколько позже, в 1437 году; он нашел здесь народ, физической силой напоминавший ему своих предков; он изумлялся геркулесовской силе одного юноши, поймавшего живьем эвротского вепря. Он видел прекрасные поля с многочисленными развалинами, покрытые обломками статуй. Вид этого меланхолического мира развалин побудил его перевести на итальянский язык греческие стихи в честь Спарты. Как раз в это время здесь пробуждался давно уснувший дух греческой науки. Двор деспота, образовавшийся в Мизитре с тех пор, как она стала уделом второго наследника византийского, находился в живейших сношениях с Константинополем, откуда он получал образцы роскоши и образованности, равно как представителей таланта. Здесь было как бы отделение умственной жизни Византии и средоточие образованных эллинов, ученых и софистов, бюрократов и куртизанов, старавшихся здесь составить карьеру. Блеск образованности казался здешним государям такой же необходимостью, как и византийским императорам. Есть доказательства, что уже в XIV веке в Спарте была школа переписчиков древних рукописей [684] Мизитра была родиной переписчика Николая (1311 г.) и известного Иеронима Харитонима, который впоследствии бежал в Рим и Париж (1467) и был учителем Рейхлина, Эразма и Будеуса. . Мизитрский двор можно смело сравнить со многими дворами итальянского Возрождения, например, с двором Монтефельтре в Урбино и Гонзага в Мантуе. Он является как бы очагом греческого возрождения на почве, где в вере и сказаниях народа Лаконии, вероятно, всегда тлели скрытые искры классического язычества. Поэтому возродившееся здесь научное направление мысли могло изъявлять притязания на некоторую оригинальность происхождения.

При дворе Феодора II жил знаменитый византиец Георгий Гемист (Плетон), воскресший античный эллин, поздний неоплатоник из школы Прокла и фантастический почитатель древних богов; такими же до некоторой степени были вскоре вслед за ним и итальянские гуманисты, ставшие такими под руководством Помпония Лета. Вполне понятно, что грек, одушевленный горячей любовью к отечеству, даровитый последователь классической философии, мог отнестись отрицательно к тогдашней христианской церкви, как римской, так и православной, и смотреть с отчаянием на политическое и национальное разложение родной страны. Но мысль Гемиста через тысячу лет после Юлиана Отступника отодвинуть назад стрелку часов всемирной истории, воскресить религию богов и полубогов в виде выдуманного мистико-аллегорического культа и заменить христианскую религию фантастической смесью учений Зороастра, индийских брахманов, Платона, Порфирия и Прокла, — эта мысль граничила с безумием. Кажется, Гемист основал какую-то академию или секту в этом роде. К ученикам его, если не к адептам его мистической религиозной философии, принадлежали и такие выдающиеся платоники, как Мануил Хризолора и Виссарион.

Позже, во времена флорентийской унии, он перенес священный огонь язычества в этот город; он, по крайней мере, был здесь первым провозвестником славы и величия Платона и, как утверждает Фицинус, повлиял на Козимо деи Медичи настолько, что сама идея основания во Флоренции платоновской академии обязана по преимуществу ему своим происхождением. Сочинение Плетена «О различии между философиями Платона и Аристотеля» послужило поводом к долгому литературному спору о значении этих двух философских систем. Нераздельное владычество схоластики, основанное на извращенном и ложно понятом в Средние века Аристотеле, было таким образом поколеблено.

В том же 1415 году, когда император Мануил II добился верховной власти над Ахайей, Плетон посвятил ему и его сыну, деспоту Феодору два патриотических сочинения, где он призывал этих государей вдохнуть новую жизнь в Пелопоннес посредством социальных реформ. Ибо пагубное хозяйничанье архонтов и крупных землевладельцев, крепостное право толпы монахов и падение нравов привели, по его мнению, благородную родину эллинов на край гибели [685] Оба произведения изд. Эллиссеном lib. eit. Главное произведение Плетона — учение о государстве (Syngraphe законов), — было сожжено его противником, патриархом Геннадием. Остатки его издал Alexandre (Traite des lois) в 1858 г. в Париже. О Плетоне, кроме предисловия Эллиссена к обоим вышеуказанным трактатам. .

В этих теоретических рассуждениях, где указывалась необходимость для Пелопоннеса коренной социальной реформы вроде законодательства ликурга, Плетон, по странному случаю, задел впервые важный этнографический вопрос о происхождении ново-греков: он доказывал, что Пелопоннес, истинный рассадник благороднейших греческих родов, был всегда населен автохтонами, чистокровными эллинами. Он совершенно забыл о славянах и франках, но его современник и противник, византиец Мазарис, указал, что в Пелопоннесе живут народы, говорящие на различных языках; он различает здесь семь народностей: лакедемонян, итальянцев, пелопоннесцев, славинов, иллирийцев, египтян (цыган) и евреев [686] Эллиссен, как и Гопф (II, 183), понимает под пелопоннесцами говорившее по-гречески ромейское население полуострова, под стлавинами — славян у Тайгета. Лакедемонян Гопф считает византийцами, которые явились в Пелопоннес вместе с стратегами и деспотами. Правильнее считать их чаконами, как делает N. F. Tozer, «Byzantine Reformer», Journal of. Hell. Studies Vol. VII, 364. Иллирийцы — это албанцы и, быть может, также валахи. В своем похвальном слове Феодору I сам император Мануил ставил ему в заслугу то, что он поселил 10 000 иллирийцев в опустевшем Пелопоннесе. Oratio Manuelis, р. 1086. .

Смерть Могамета I. — Поход Мурада II в Пелопоннес. — Антонио Аччьяйоли и его семья. — Нерио Аччьяйоли. — Флорентинцы в Афинах. — Альфонсо V Арагонский. — Положение дел в Константинополе и Пелопоннесе. — Палеологи в Патрасе. — Завоевание Фессалоник турками. — Эпир. — Герцогство Афинское под управлением Антонио. — Албанцы. — Рабство и крепостное право. — Город Афины. — Франкская башня в Акрополе. — Замок Аччьяйоли в Пропилеях

1. Таково было положение Греции, когда правителем остатков герцогства Афинского был Антонио Аччьяйоли, окруженный со всех сторон врагами, турками и византийцами в Пелопоннесе. Серьезная попытка овладеть Афинами сделала бы османов господами этого города так же легко, как это было с Неопатреей, Салоной и Бодоницей. Антонио с своим ничтожным отрядом не смог бы устоять перед ними. Его лучшим оружием были всегда деньги и дипломатическая хитрость, которыми он обладал в значительном количестве. Особенно выгоден был для него поэтому оборонительный союз с Венецией и мир, который пришлось Порте заключить с Венецианской республикой, после того как адмирал Лоредано в 1416 году уничтожил турецкий флот при Галлиполи. Сперва Антонио, конечно, старался не выполнить своих обязательств, так что синьории пришлось напоминать ему об этом. Напрасно старался он удержать за собой полосу земли у Эврипа, которая была им уступлена Венеции по воле султана. Синьория грозила снова лишить его права на Афины и наконец заключила с ним договор, по которому все укрепления в этой «пятимильной земле» оставались за Антонио, который, однако, лишен был права воздвигать новые.