Роман Храпачевский - Военная держава Чингисхана

С чжурчжэньскими достижениями в защитной технике монголы были знакомы давно — с тех давних времен, когда они периодически устраивали грабительские набеги, а чжурчжэни строили фортификационные сооружения против них. С осадной же техникой чжурчжэней монголы смогли впервые познакомиться в Си Ся, причем не прямо, а через посредство пленных— тангуты в ходе своих войн с Цзинь накопили достаточное количество пленников оттуда. Исходя из общей практики удерживания самых ценных пленных, т. е. обладающих полезными знаниями и навыками, можно предположить, что среди цзиньских военнопленных были и специалисты по осадной технике, в которой тангуты отставали от чжурчжэней. Возможно, что среди массы военнопленных двух тангутских походов Чингисхана такие цзиньские специалисты перешли по наследству к монголам — это косвенно подтверждается еще тем, что «в 1211 г. монголы начали захват государства чжурчжэней войсками, уже оснащенными метательной техникой» [202, с. 55]. То есть такая техника стала к этому времени достаточно распространенной, что указывает на форсирование монголами процесса ее освоения, а значит, и концентрации усилий — в том числе за счет поиска всех возможных источников.

Прежде чем перейти к вопросу о том, что именно монголы переняли у чжурчжэней, надо охарактеризовать уровень владения чжурчжэнями фортификационными и осадными технологиями. Осадное и фортификационное искусство у чжурчжэней было более продвинутым, чем у тангутов. По мнению исследователей, раннее знакомство их с китайской техникой состоялось через посредство киданей к XI в. С другой стороны, войны с киданями, китайцами, тангутами и степными народами заставили чжурчжэней в целях защиты совершенствовать искусство фортификации, сначала через заимствование у киданей, корёсцев (корейцев) и китайцев, а потом с помощью своих оригинальных находок.

В начале XII в. чжурчжэни во время своей экспансии в земли Сун непосредственно столкнулись с китайскими осадными технологиями, что и «привело к более интенсивному, чем у киданей и тангутов,» процессу использования… китайской техники» [202, с. 53]. Вообще на вооружении у чжурчжэней состояла «разнообразная и многочисленная метательная артиллерия» [202, с. 54]. Типы чжурчжэньских метательных орудий к началу XIII в. практически не отличались от китайских и состояли из различных моделей двух основных типов: одно- и многолучных стрелометов и натяжных камнеметов (или блид). Заметим, что к XII–XIII вв. процесс взаимного влияния на развитие доогнестрельной артиллерии у народов Дальнего Востока и Центральной Азии, соседей Китая, завершился практически унификацией ее типов, за исключением изобретений и усовершенствований, которые не сразу получали распространение и временно составляли монополию изобретателей. Поэтому в целом можно говорить о метательной технике на вооружении у указанных народов как о камнеметах/стрелометах «китайского типа» [202, с. 56].

Данные орудия подразделялись на стационарные и подвижные (на колесах), и все они, в свою очередь, подразделялись по мощности (в зависимости от количества натяжных элементов — метательных шестов). Камни, тяжелые стрелы и специальные бомбы огненного боя могли забрасываться чжурчжэньскими камнеметами и стрелометами (аркбаллистами) на сотни метров. Эффективная дальность камнеметов, рассчитанная для самого тяжелого снаряда (60–80 кг), была в пределах 100–200 м, в зависимости от количества натяжных элементов — у чжурчжэней и китайцев число таких метательных шестов в машинах достигало до 10 [172] Позднее у монголов династии Юань зафиксированы камнеметы с 15 шестами. . Для аркбаллист эффективная дальность доходила до 400–500 м.

Особыми средствами дальнего боя, развитыми чжурчжэнями относительно более ранних китайских изобретений, были средства огненного боя — огненные стрелы и огневые снаряды. Огненные стрелы представляли собой «род зажигательных стрел, на древке которых монтировалась трубка, начиненная порохом» [75, с. 206]. Эти стрелы выбрасывались из лука, а зажженный порох придавал стреле дополнительное движение. Такие стрелы использовались для дальних ударов и поджогов целей, в частности для зажигания строений в осажденном городе. Использовались чжурчжэнями и орудия для выбрасывания горючих смесей типа «греческого огня» и сходные с огнеметами на нефтяной и пороховой основе, которые были изобретены китайцами еще в VIII в. [201, с. 165–166].

Для метательных машин в качестве снарядов придавался огневой припас, или, как он буквально назывался у чжурчжэней, — «огневые кувшины», которые представляли собой шарообразные глиняные сосуды, заряженные порохом или горючей смесью. Данный вид огневого нападения издавна применялся китайцами, чжурчжэни же, перенявшие его разные виды, внесли свой вклад в технику огневого боя. «Огневые кувшины» имели особое дистанционное устройство, оригинальное изобретение чжурчжэней, позволявшее устанавливать в бомбе-«огневом кувшине» заданное расстояние полета и взрывать ее над целью. Снаряды чжурчжэней взрывались с сильным грохотом, за что получили еще название «исторгающие гром», и распространяли пламя на 50 с лишним метров, на протяжении которых они были способны прожигать латы противников [75, с. 206].

Фортификация у чжурчжэней была результатом взаимодействия своей традиции и традиции китайской (т. е. как собственно китайской, так и ее переработок киданями и корёсцами). Чжурчжэни внесли свой вклад в китайское фортификационное искусство — они «создали систему смешанных, горноравнинных укреплений, перенеся тип горных укреплений… на сопки, господствующие над равниной, и усилив эти крепости сложными искусственными сооружениями (высокими валами, глубокими рвами, башнями, барбаканами у ворот, цитаделями, барбетами для катапульт)» [76, с. 67]. В итоге чжурчжэни возвели многокилометровые сооружения на северо-восточных границах для обороны от набегов монголов. Они представляли собой протянувшиеся на 1500–1700 километров ряды рвов и валов, которые были сложены из глины, с камнями вперемежку, в которые были встроены на определенных дистанциях друг от друга пограничные посты или форты/крепости [75, с. 209]. В строительстве крепостей чжурчжэни умело использовали также водные преграды: реки, их притоки и протоки, болота и озера, позволявшие усилить защиту без необходимости дополнительно строить высокие валы и стены, а кроме того обеспечивавшие защитников питьевой водой.