Роман Храпачевский - Военная держава Чингисхана

Дадим краткое перечисление всего этого тактического и осадного арсенала монголов, которое использовалось монголами при осадах, рассмотренных выше: устройство плотин и наводнений, внезапные нападения, подкопы и винеи, простые тараны и черепахи, заваливание рвов фашинами, лестницы и крюки для вскарабкивания на стены воинов, устройство пологих всходов на стены, земляные мешки, катапультные башни и башни с перекидными лестницами, стенобитные машины, стрелометы и катапульты всех видов — стационарные и подвижные, огнеметы и пороховые взрывы [165, с. 145], широкое использование хашара и блокады через окружение осаждаемого города/крепости плотной стеной или частоколом и перерезание коммуникаций в его окрестностях.

Для исполнения всех этих приемов монголы располагали также важнейшим фактором — многочисленными и высокодисциплинированными воинами, сведенными в регулярные воинские подразделения с выделенными техническими частями. Причем надо заметить, что монгольские воины оказались способными к обучению как на низшем, так и на командном уровне. Последнее можно проиллюстрировать на примере создания Чингисханом в сжатые сроки отдельных инженерных и артиллерийских частей, для многих из которых нашлись кадры из самих монголов. В остальных частях использовались специалисты из Китая, мусульман и прочих народов, но контроль над ними со стороны монголов был поставлен вполне эффективно.

Система подготовки кадров и создание структуры управления артиллерийскими и инженерными подразделениями — во многом личная заслуга Чингисхана. В ЮШ есть примечательные сообщения о постоянном интересе к ним Чингисхана, его инициативе в организации структурных подразделений из камнеметчиков, инженеров и моряков. Вот пример из жизнеописания первого начальника подобного подразделения монгола Аньмухая: «Император расспрашивал [его] о способах нападения на крепостные стены, захвата вражеских земель и какое оружие [надо применять] прежде всего» [55; цз. 122, с. 1327]. Как видно, Чингисхан лично искал специалистов и узнавал от них о всех новинках техники и способах ее применения.

Есть в ЮШ и указание на постоянную структуру этих подразделений в армии монголов: «[Аньмухай] умер, [его] сын Тэмутар за заслуги в сражениях получил золотую пайцзу и унаследовал управление камнеметчиков» [там же]; «Император пожаловал ему на пояс золотую пайцзу как начальнику над камнеметчиками и моряками… [Сюэ Талахай]… носил на поясе пайцзу с тигриной головой [179] Знак военачальника. в качестве главнокомандующего над войском из камнеметчиков и моряков, а также мастерами из всех иноземных народов, с правом полномочно вести дела» [55; цз. 151, с. 1617]. Текст пестрит упоминаниями о постоянных подразделениях всех видов технических средств монгольской армии. Причем наследование руководства подтверждает их статус как постоянных структур с определенным порядком назначения командующих.

Таким образом, именно Чингисхана можно считать главным двигателем в развитии монголами своих осадных возможностей — на приведенных фактах видно, с какой настойчивостью он целенаправленно искал, находил и приближал к себе людей с военными и административными талантами, с какой энергией он стремился найти и, главное, внедрить новые военные технологии, особенно в области осадного искусства. Поэтому именно значение Чингисхана, как высшего руководителя, который понимал важность совершенствования средств армии и упорно их внедрял, видимо, надо признать решающим в утверждении у монголов искусства взятия городов и крепостей.

Вот с таким арсеналом технических средств, тактических приемов и богатым опытом их применения монголы пришли на Русь и в Восточную Европу, привыкшие, что от кочевников можно отсидеться за стенами своих городов. Но монголы, в отличие от половцев и прочих восточноевропейских кочевников, имели не только перечисленные выше средства для взятия городов и укреплений — они обладали эффективной системой по их применению, обкатанной машиной из инженерных и артиллерийских подразделений под командованием полководцев, умевших ее эффективно применять. Поэтому осада и сокрушение деревянных городов Булгара («городская стена из дуба» [35, с 30]) в 1236 г. стали легкой разминкой («[монголы] в течение одного года или немного большего [срока] завладели пятью величайшими языческими царствами: Сасцией, Фулгарией, взяли также 60 весьма укрепленных замков» [4, с 85]) для монгольской армады Бату и Субэдэя перед походом дальше на Запад.

Русские крепости тоже в основном имели деревянно-земляные типы укреплений, каменные сооружения были крайне редки (к XIII в. они зафиксированы только во Пскове, Великом Новгороде и Владимире-на-Клязьме с его пригородом Боголюбовым). Более того, считается даже, что оборонительные сооружения булгарских и финно-угорских городов Поволжья создавались под «прямым влиянием русского военного зодчества» [155, с. 141} Русский тип оборонительных сооружений к XIII в. обладал следующими характеристиками: круглое городище с валом и рвом, иногда имевшее детинец (игравший роль цитадели); рвы имели, как правило, глубину в 2,5–4 м, а валы — основу из деревянных срубов, забитых землей; на валу ставились наземные деревянные конструкции в виде или частокола, или бревенчатой срубной стены; боевых башен русские городища не имели, роль площадок для стрелков играли заборола — боевые площадки с брустверами вверху стены и с местом для размещения воинов или без него [155, с. 124–125, 144].

Данные черты имели как сторожевые укрепления на границах, так и крупные русские города. Все они подчинялись необходимости выдержать первый натиск врага — столетиями (с X по XIII в.) основным способом взятия русских городов был «изъезд» или «изгон», т. е. внезапное нападение, причем главным в нем было взять ворота (внезапностью или хитростью). Длительные осады («облежание») были сравнительно редки, а случаи штурмов («взятие копьем») — просто единичными. Инженерные способы взятия русских городов отмечены только накануне монгольского нашествия — в 1234 г. с помощью «пороков» [180] Древнерусское обобщающее название осадных орудий. был взят Чернигов. Был и более ранний случай в 1184 г., когда впервые русский город пытались взять половцы, имевшие «луци тузи самострелнии» с «живым огнем» под командой некоего «бесурмена» [ПСРА т. 2, стб. 634–635]. Но эта попытка полностью провалилась из-за удачной вылазки русских, захвативших и мусульманского мастера, и его орудия. Первые упоминания о камнеметах у русских войск при осаде вражеского города относятся к 1206 г., когда русские войска осаждали тевтонский замок Гольм [125, с. 18].