Борис Бессонов - Фашизм: идеология, политика

В 70-е годы антидемократическая тенденция к тоталитаризму в ФРГ отнюдь не была приостановлена, несмотря на то что к власти пришло коалиционное правительство во главе с социал-демократами. В 1972 г. федеральное правительство и правительства земель приняли постановление «О врагах конституции», в соответствии с которым «экстремисты» (прежде всего коммунисты, другие политические деятели левых, прогрессивных, демократических убеждений) изгонялись и не принимались более на государственную службу. В 1973 г. были приняты пресловутые «запреты на профессии», подтверждающие отказ принимать на работу в государственные учреждения, а также в органы народного образования, школы и т. п. вышеупомянутых «экстремистов». Итак, «запреты на профессии» при кайзере, в Веймарской республике, при фашизме и в сегодняшней ФРГ — все это одна тенденция, одна линия развития господства монополистической буржуазии.

Подобная тенденция характерна, и для других капиталистических стран, в частности для США. В последние годы ультраконсервативные силы пытаются вернуть эту страну к временам маккартизма и холодной войны. В американском обществе снова усиливаются нападки на «инакомыслящих», вновь в моде ура-патриотизм, поднимают голову Ку-клукс-клан и откровенно профашистские группировки. «Эпоха» Рейгана взбодрила тех, кто хотел бы дополнить диверсии против международной разрядки закручиванием гаек во внутренней политике Соединенных Штатов, кто в реакционной практике вашингтонской администрации усматривает шанс перенести законы револьвера и кулака с киноэкрана в реальную жизнь.

На гребень волны выходят «новые» мыслителе вновь активизируются уже давно известные реакционные политические силы и организации. Так называемое «моральное большинство», от имени которого выступают правые, выдвигает требование перевооружения, ставит на повестку дня расовую сегрегацию в школах, провозглашает антикоммунизм, выступает против такого основополагающего человеческого права, как право на труд, против движения женщин за свои права, борется за возведение религии в ранг государственного института и т. д. и т. п. Во всяком случае очевидно: могущественные силы толкают США вправо.

Конечно, сегодня мы не можем квалифицировать политический механизм господства монополий как абсолютно фашистский. Однако совершенно очевидно, что тенденция развития этого механизма такова, что фашизм, который как возможность имманентно, внутренне присущ ему, ищет выхода и в какой-то момент может одержать в нем верх. В докладе на VII конгрессе Коминтерна Г. Димитров отмечал, что «до установления фашистской диктатуры буржуазные правительства обычно проходят через ряд подготовительных этапов и осуществляют ряд реакционных мероприятий, помогающих непосредственному приходу фашизма к власти» [369] Димитров Г. Избранные произведения, т. 2, с. 66. .

В полной мере эта характеристика относится и к правящим кругам современных империалистических государств, которые исподволь, незаметно, постепенно стремятся к установлению тотальной диктатуры, способной обеспечить их дальнейшее господство.

Откровенно расистские, шовинистические, агрессивные устремления фашистов, установление ими антинародной, антидемократической, террористической диктатуры соединялись с самой беззастенчивой социальной демагогией и ложью. Фашистские заправилы хорошо усвоили уроки Макиавелли, который в свое время заявлял: «Управлять — это значит заставить поверить». Они взяли этот принцип на вооружение.

Именно поэтому в системе фашистского господства, наряду с открытым насилием и физическим порабощением, наряду с тюрьмами, концлагерями и виселицами, столь большое внимание уделялось пропаганде, идеологической обработке масс, духовному манипулированию их сознанием и поведением.

О том, сколь важное значение фашистская Германия уделяла пропаганде, свидетельствуют следующие факты: за годы гитлеровского правления в этой стране было произведено свыше 2 тыс. фильмов, опубликованы тысячи романов и сотни антологий стихов, организованы сотни художественных выставок, создано тысячи памятников, скульптур и т. п. Все это было призвано служить прославлению фашистского режима, воспеванию его мощи и силы, в конечном счете одурманиванию людей, порабощению человеческого мышления.

«Фашизм — ложь, изрекаемая бандитами». Эти слова Э. Хемингуэя абсолютно точно выражают суть и смысл фашистской пропаганды. Разрабатывая приемы своей пропагандистской деятельности, фашисты предпочитали апеллировать не к рациональным аргументам, а стремились больше воздействовать на чувства, эмоции, психологию людей. Искусство пропаганды, вещали фашистские заправилы, состоит в том, чтобы постоянно повторять одни и те же стереотипы, одни и те же понятия. Причем следует обращаться не к разуму, апеллировать не к пониманию, а к спонтанно вырастающим из прошлого «инстинктивным биологическим ценностям»; тем самым у человека неизбежно-де порождаются соответствующие «биологические эмоции». Во всяком случае, по мнению фашистов, поскольку человек — биологическое существо, постольку и чувства в нем господствуют над разумом. Человек прежде всего слушает голос своей крови, доверяет своему инстинкту. Поэтому главное в пропаганде — воздействовать на чувства, эмоции, инстинкты людей, твердили фашистские идеологи.

Гитлер подчеркивал: «Пора покончить с мнением, будто толпу можно удовлетворить с помощью рационалистических мировоззренческих построений. Познание — это неустойчивая платформа для масс. Стабильное чувство — ненависть. Его гораздо труднее поколебать, чем оценку, основанную на научном познании... широкие массы проникнуты женским началом: им понятно лишь категорическое «да» или «нет»... Массе нужен человек с кирасирскими сапогами, который говорит: этот путь правилен!...» [370] Цит. по: Hindels I. Hitler war kein Zufall. Wien — Zurich, 1962, S. 97.

Весь этот антиинтеллектуальный бред фашистских заправил получил свое «научное» обоснование в трудах фашистских «теоретиков». Так, Эрнст Крик, «разъясняя» суть и приемы фашистской пропаганды, писал в книге «Национал-политическое воспитание»: «Опираясь на революционный инстинкт, национал-социалистическая агитация пользуется преимущественно не интеллектуальными доказательствами и аргументами, но воздействует на изначальную силу ритма, которая обитает на границе между всем рациональным и иррациональным, а также пользуется всем тем, что родственно ритму, и излучает его стимулирующее воздействие. Сюда относится скандирование хором и вообще все искусство господства над массовыми сборищами — искусство возбуждать массы и руководить ими. Опираясь на тот же самый инстинкт, национал-социализм гораздо охотнее пользуется символом и его всепроникающей наглядностью, чем рациональным понятием; свастика, формы приветствия, Третья империя — всему этому свойственна непосредственная движущая сила всего символического, родственная силам, идущим откуда-то из недр земных. Все это называют романтическим, примитивным, хаотическим — и здесь есть своя правда. Но этим еще ничего не доказывается и ничего не опровергается: ведь здесь раскрывается нечто движущее, иррациональное, элементарное, откуда в конечном счете проистекает сила формирующего историю фатально-бесповоротного движения. И без этой силы народ должен был бы умереть, а история — прекратить свой ход; поскольку же она существует, в народе и истории осуществляется новое бытие и новое становление. Этот процесс и носит название революции» [371] Kriech E. Nationalpolitische Erziehung. Leipzig, 1933, S. 38. .