Борис Бессонов - Фашизм: идеология, политика

Итальянские фашисты также утверждали примат чувств над разумом. Именно в этой связи они выступали против интеллигенции. «Мы остерегаемся, — говорил Фариначчи, один из идеологов фашизма в Италии, — большой эрудиции и интеллектуально развитых людей. Мы уверены, что на эрудиции и интеллекте далеко не уедешь, так как побеждают идеи живые, ясные и доходящие до сердца. Поэтому естественно, что многие так называемые интеллектуалы — враги режима...» [372] Цит. по: Лопухов Б.Р. История фашистского режима в Италии, с. 207. .

В целях духовного отупления масс, эффектного и эффективного воздействия на массовую психологию фашисты большое внимание уделяли организации всякого рода массовых сборищ: маршей, манифестаций, собраний, зрелищ, игр и т. п.

Фашисты рассчитывали иметь здесь двойной эффект: во-первых, человек должен был чувствовать себя в этой «величественной» массе ничтожным маленьким червем», и, во-вторых, он должен был видеть в этой массе символ силы, мощи движения, к которому он принадлежал, что давало ему возможность чувствовать себя самым сильным, сопричастным к нечто «великому», к могучему «народному духу», к великому «народному сообществу». Вот как описывает национал-социалистические сборища французский историк Р. Бурдерон: «Ночь. Колоссальный стадион едва освещен светом нескольких прожекторов, позволяющим угадать присутствие плотных, неподвижных рядов батальонов СА в коричневой форме. Между рядами высвобождено незаполненное пространство, образующее нечто вроде проспекта, ведущего от входа на стадион, к трибуне. По нему пройдет фюрер. Ровно в восемь он появляется в сопровождении своего штаба и проходит на место, бурно приветствуемый толпой. В тот же миг, когда он проходит по стадиону, по окружности стен вспыхивает тысяча прожекторов, направленных вертикально в небо. Они будут сиять всю ночь, пока длится действо, они обозначают священное место национальной мистерии... До и после выступления Гитлера, на которое доселе безмолвная толпа отвечает движением выброшенных вперед рук и приветственными возгласами, звучат «Германия превыше всего» и «Хорст Вессель». Конечно, это было эффектное зрелище, производившее сильное впечатление» [373] Бурдерон Р. Фашизм: идеология и практика. М., 1983, с. 127. .

Сильное впечатление производила и следующая психологическая подготовка выступлений Гитлера: на фоне вагнеровской музыки — медленный, грозный барабанный бой, тяжелый кованый солдатский шаг и зловещее бряцание оружием, то нарастающее, то удаляющееся. Все это было рассчитано на то, чтобы встревожить, запугать миллионы людей во всем мире, ожидавших у приемников выступления Гитлера: они должны были представить себе огромную военную машину, готовую в любую минуту обрушиться на них.

Апеллируя к чувствам, психологии масс, противопоставляя слепую веру логике разума, логике аргументов, фашисты «разрабатывали» априорные, весьма упрощенные и вместе с тем чрезвычайно мистифицированные постулаты пропаганды. Пропагандистские лозунги фашистов были просты и ясны во всем, что касается определения «врагов», якобы повинных в тех или иных неудачах немецкого бюргера, и неясны, запутаны во всем, что касается вскрытия сущности реальных общественных отношений и самой идеологии фашизма.

Причем фашистам не доставляло большого труда найти объекты для подстрекательства вражды. Поражение кайзеровской Германии в первой мировой войне, Великая Октябрьская социалистическая революция в России, буржуазно-демократическая революция 1918 г. в Германии, Версальский договор, острая экономическая и политическая нестабильность, неуверенность в завтрашнем дне в Германии и т. п. породили в среде широких мелкобуржуазных масс растерянность и панику, новые приступы враждебности к демократическим, революционным силам, страх перед социалистической революцией, жажду реванша и ненависть к чужеземцам-«поработителям», смешанную с завистью к удержавшимся на поверхности крупным капиталистам, новые волны национализма, шовинизма, антисемитизма.

В этих условиях фашистам удалось довольно легко одурманить массы антикоммунистическими и расистскими «мифами», навязать им стереотипы: «мы» и «они» — «враги».

«Враги» — это те, кто разбогател на войне, — американцы, англичане и французы, немецкие владельцы банков и универсальных магазинов, а также левые (они, согласно фашистской легенде, «вонзили нож в спину побеждавшей германской армии»), особенно коммунисты («они хотят лишить нас остатков собственности и положения самостоятельных хозяев»), и, конечно, русские (они хотят привести на Рейн казаков) и другие славянские народы, представители «низших рас» (они занимают исконные немецкие земли, оттесняют наше жизненное пространство), и, наконец, евреи (они ворочают ростовщическим капиталом, объединены в единый всемирный заговор и паразитируют на теле немецкого народа [374] См.: Бланк А.С. Старый и новый фашизм, с. 79. .

Поверхностность представлений, скрывающихся за подобными ложными стереотипами, позволяет выдавать второстепенное в явлении за главное, малозначительное — за существенное, создавать неверное впечатление о знакомом, известном, но не изученном глубоко предмете, факте.

Эксплуататорские классы с давнишних времен пользуются этим приемом. Заведя страну в тупик, правители, будь то рабовладельцы, феодалы или буржуа, всегда искали спасения в грабительских войнах, чуждых народным массам авантюрах, в разжигании расовых и националистических страстей. Врагами данного народа объявлялись другие народы или трудящиеся классы собственной страны. Чтобы вызвать к ним резко враждебные чувства, выдвигался какой-то в сущности своей лживый лозунг, который при многократном повторении становился стереотипным образом.

Гитлеровские идеологи хорошо усвоили подобные приемы идеологического одурманивания масс. Так, в мелкобуржуазной массе легко нашел свой отзвук навязанный фашистской пропагандой образ «коммунистической опасности». Та двойственность социального положения этих слоев, о которой неоднократно предупреждали основоположники научного коммунизма и которая объясняется положением мелкого буржуа как потенциального капиталиста, позволила нацистским заправилам апеллировать к этому классовому «подсознанию» бюргерства. Боязнь лишиться частной собственности, пусть маленькой, ничтожной, но «моей», страх перед необходимостью подчинить свой индивидуализм коммунистическим нормам коллективизма и т. д. и т. п. — все это помешало миллионам представителей мелкобуржуазных слоев разглядеть подлинное лицо фашизма.

Примером безграничной лжи и цинизма является чудовищная антикоммунистическая провокация немецких фашистов с поджогом рейхстага. С целью «разоблачить» коммунистов, запугать мелкобуржуазного обывателя якобы существующей угрозой «коммунистического заговора» и одновременно оправдать террор и преследования демократов в Германии фашисты организовали поджог рейхстага. Гитлеровцы хотели, возложив вину за эту провокацию на коммунистов, разгромить Коммунистическую партию Германии и другие массовые организации рабочего класса. В международном плане, в кругах империалистической реакции, разгромив КПГ, они желали прослыть «спасителями» Германии от «гражданской войны», «угрозы коммунизма» и тем самым заручиться дальнейшей поддержкой империалистических сил Англии, Франции и других стран.